Второе правило волшебника, или Камень Слёз - Гудкайнд Терри

— Как представитель Имперского Ордена Повелеваю, чтобы народ получил то, в чем нуждается. Повелеваю выдавать каждой семье ежемесячно по золотому на еду и одежду для детей. Под властью Имперского Ордена никто не будет голодать.

По залу пронеслись восторженные крики. Овации не смолкали минут пять.

Рэнсон сел и, сцепив пальцы, слушал. Все это время он не сводил глаз с Кэлен, а она неотрывно смотрела на него.

Кэлен прекрасно понимала, что ничто не дается даром, Она знала, что кажущаяся доброта может обернуться неимоверной жестокостью. Она подсчитала, что подобные выплаты опустошат казну самое большее через полгода. И что потом?

Когда деньги иссякнут, а народ отвыкнет работать и перестанет возделывать землю? Вот тогда-то, несомненно, наступит голод.

Наконец смолкли последние выкрики. Рэнсон наклонился вперед.

— Невозможно подсчитать, сколько народу недоедало, умерло от голода или погибло на войне по твоему приказу, Мать-Исповедница. Итак, совершенно очевидно, что ты виновна в измене интересам народа Срединных Земель. Не вижу смысла в представлении дальнейших доказательств, поскольку на это уйдут недели.

Советники дружно выразили согласие. Рэнсон хлопнул ладонью по столу. Значит, по первому пункту — измена — Мать-Исповедница признана виновной.

Народ снова разразился одобрительными воплями. Кэлен стояла все так же прямо, на лице ее застыла бесстрастная маска Исповедницы. Рэнсон зачитывал список таких преступлений, о которых — ей казалось — едва ли можно даже и говорить серьезно. Очередные свидетели рассказывали о таких ужасах, которые ей казалось — способны вызвать лишь смех у любого здравомыслящего человека. Но вот только никто не смеялся.

Люди, которых она никогда прежде не видела, выступали как очевидцы того, что Исповедницы совершали втайне от всех. Рот Кэлен наполнился желчью, когда она услышала, что народ действительно о ней думает. Свидетели повторяли пустые сплетни и досужие вымыслы о кошмарных деяниях Исповедниц вообще и Матери-Исповедницы в частности.

Всю свою жизнь она, как и другие Исповедницы, жертвовала всем ради этих людей, а они, оказывается, верили подобным ужасам. Когда один из свидетелей сообщил, что для поддержания своих магических способностей Исповедницы регулярно питаются человечиной, Кэлен подумала, что уж это-то наверняка вызовет смех. Но присутствующие только ахнули да вытаращили глаза. Кэлен закусила щеку, чтобы не расплакаться. Слезы навернулись на глаза не потому, что ее обвиняли в подобных глупостях, а потому, что народ действительно в это поверил.

В конце концов Кэлен и вовсе перестала слушать. Рэнсон выдвигал очередное обвинение, выступали очередные свидетели, советники признавали ее виновной в очередном преступлении, а Кэлен думала о Ричарде. Она вспоминала каждое мгновение, проведенное с ним, каждую его улыбку, каждое его прикосновение, каждый поцелуй.

— Тебя это, кажется, забавляет?! — рявкнул Рэнсон. Кэлен очнулась и поняла, что улыбается.

— Что?

Возле стола стояла женщина и рыдала в платок. Кэлен взглянула на нее, потом на Рэнсона.

— Прошу прощения, я, кажется, пропустила ее номер.

Толпа гневно всколыхнулась. Рэнсон откинулся в кресле, с отвращением покачав головой.

— Виновна в применении магии Исповедниц к детям.

— Что?! Да ты спятил! К детям?!

Рэнсон протянул руку к женщине, которая завыла в голос.

— Она только что засвидетельствовала, что у нее пропал ребенок, и у других женщин дети тоже пропали. И что общеизвестно, что детей похищали для того, чтобы Исповедницы могли применить к ним свою магию. Будучи волшебником, я могу подтвердить истинность этого заявления.

Толпа взвыла от ярости.

Кэлен поглядела на него.

— У меня голова разболелась. Почему бы тебе ее просто не отрубить?

— Неуютно тебе, Мать-Исповедница? Неуютно тебе от того, что у этих людей появился шанс воочию увидеть своего угнетателя? Услышать о твоих преступлениях?

Чтобы не расплакаться, Кэлен надела бесстрастную маску Исповедницы.

— Я сожалею лишь об одном: что посвятила всю свою жизнь народу Срединных Земель. Знай я, что они окажутся столь неблагодарными и после всего, что я для них сделала, поверят всей этой грязи, то была бы более эгоистична и отдала бы их на милость настоящему тирану.

Рэнсон сурово поглядел на нее сверху вниз.

— Всю жизнь ты работала на благо Владетеля. — Толпа снова ахнула. — Вот кому ты служишь. Вот на кого ты работаешь. Ты отдаешь души этих людей своему истинному хозяину — Владетелю Подземного мира.

Галерка завопила от ужаса. По залу разнеслись гневные выкрики и требования возмездия. Потрясая кулаками, толпа подалась вперед, но стража сдержала натиск.

Рэнсон поднял руку, призывая к тишине и спокойствию.

Кэлен окинула взглядом зал.

— Я отдаю вас в руки Имперского Ордена! — громко сказала она. — Я больше не стану вас спасать. Вы будете наказаны за то, что столь бездумно и столь охотно поверили этой лжи. Наказаны тем, к чему приведут вас ваши эгоистичные желания. Вы будете сожалеть о тех страданиях, на которые сами добровольно обрекли себя. Я счастлива, что к тому времени буду уже мертва и у меня не возникнет искушения помочь вам. И сожалею лишь о каждой пролитой мною слезе, вызванной вашими невзгодами. И к Владетелю вас всех!

Кэлен глянула на перекосившегося Рэнсона:

— Заканчивай! Руби мне голову! Меня тошнит от этой пародии на правосудие! Ты победил вместе со своим Имперским Орденом! Убей меня, чтобы я избавилась наконец от этой жизни и ушла в мир духов, где мне не придется страдать от того, что я помогаю кому бы то ни было. Я сознаюсь во всем. Казни меня. Я признаю себя виновной во всем. — Кэлен посмотрела на лежащее у ее ног тело. — Кроме убийства этой кельтонской свиньи. Сейчас я сожалею, что не я убила его, но, увы, не могу претендовать на чужие лавры.

Рэнсон изогнул бровь.

— Лжива до конца, Мать-Исповедница? Не можешь сознаться даже в этом убийстве?

Появилась леди Ордит и, гордо задрав носик, засвидетельствовала, что слышала, как предыдущей ночью Кэлен угрожала принцу Фирену. Советники также дружно подтвердили, что слышали собственными ушами, как Кэлен грозилась перерезать принцу глотку.

— Это и есть твое доказательство? — поинтересовалась Кэлен.

Рэнсон взмахнул рукой:

— Приведите свидетельницу. Видишь ли, Мать-Исповедница, нам известна истина. Одна из твоих бывших подруг хотела утаить ее от нас, так что нам пришлось прибегнуть к крайним мерам убеждения...

В зал ввели трясущуюся госпожу Сандерхолт. Хрупкую женщину с двух сторон поддерживали стражники. Лицо ее было пепельным, вокруг красных воспаленных глаз залегли темные круги. Свойственная ей жизнерадостность исчезла. Госпожа Сандерхолт чуть покачивалась, и, казалось, она вряд ли устоит на ногах без поддержки.