Год Крысы. Путница - Громыко Ольга

И только для Рыски что-то непоправимо изменилось.

Убить, оказывается, так просто. Так быстро. Один взмах косы, один удар ноги. Когда весь твой выбор — ты или тебя. Когда нет времени задуматься, кто больше достоин жить.

«А ведь я хотела, чтобы Альк убил того разбойника, который схватил меня за шею». Рыска вспомнила накатившее на нее ликование, когда саврянину это удалось. И леденящий ужас, когда девушка поняла, что разбросанные по поляне тела уже никогда не поднимутся…

Рыска сама не заметила, как дошла до коровязи. Опомнилась, только когда Милка ткнулась ей мордой в руку, думая, что хозяйка принесла лакомый кусочек. Девушка виновато погладила корову по широкому лбу.

— Что, тяжелый денек выдался?

Рыска так и подскочила, оглянулась. В десятке шагов от нее, возле телеги, стоял человек. Луна светила ему в спину, превратив лицо в черное пятно, но девушке хватило и голоса.

— Вам Алька позвать? — глупо промямлила она

Но путник безнадежно покачал головой, махнул рукой:

— Он опять не захочет со мной разговаривать.

— Я тоже не хочу, — пробормотала девушка, прикидывая, не дать ли деру.

Однако вид у ссутулившегося, привалившегося к обрешетке мужчины был такой жалкий, а голос — печальный, что Рыска решила чуток погодить с паникой. Только обошла вокруг коровы, отгораживаясь ею от путника. Тот повернул голову, и лицо стало видно чуть лучше.

— Но я же пытаюсь ему помочь!

— Спасибо, вы ему уже очень помогли, — в сердцах ляпнула и тут же устыдилась девушка. Все-таки старшему хамить некрасиво, даже если он — твой враг.

Путник помолчал, поворошил траву носком башмака, словно разыскивая оброненную монетку, а потом неожиданно спросил:

— Что ты о нем думаешь?

— Он… — Рыска запнулась. Думала-то она об Альке много чего, хватило б на четверых, причем совершенно разных людей. Именно сейчас ей хотелось его придушить, но признаваться в этом конечно же не следовало. — Он отличный боец. И видун тоже.

— Верно. Он действительно был моим лучшим учеником. Умным, старательным, талантливым. В чем-то даже гениальным. Идеальным для преемника… Даже, пожалуй, для главы общины. — Путник поднял голову и посмотрел Рыске прямо в глаза. — А теперь скажи честно: ты бы хотела видеть его на этом месте?

Девушка снова покосилась на кормильню, но уже с иными мыслями. Альк. Дерзкий, вспыльчивый, надменный, безжалостный. Уверенный, что мир вращается вокруг и ради него. Готовый убить любого, кто встанет на его пути.

— Нет, — через силу, чувствуя себя предательницей, выдавила она.

Путник кивнул:

— Вот и мы не захотели. Побоялись, что сила и власть окончательно его испортят. Но я все равно голосовал против. Потому что этот клинок еще можно было довести до ума, потратив лишних два-три года… но мне их не дали. Община посчитала что проще и надежнее воспитать другого путника.

— Альк тоже сравнивал себя с вашим мечом, — снова не удержалась девушка. — Только в другом смысле.

— Понимаю, — вздохнул путник. — Сейчас он озлоблен и растерян, и его худшие черты проявляются с утроенной силой. Но, поверь, у него есть и достоинства…

— Я не верю, — перебила Рыска, — Я знаю. А вы его обманули и теперь оправдываетесь.

— Ничего подобного, — возмутился наставник, — просто объясняю тебе ситуацию.

— Лучше объясните, что вам на самом деле от него нужно?

Путник нахмурился, потом внезапно рассмеялся:

— Какая проницательная девочка! Хочешь, возьму тебя в ученицы?

— Нет, не хочу. Мне и так хорошо, человеком.

— Не веришь в свои силы?

— Просто не хочу. Ни становиться крысой, ни превращать в них своих друзей.

— Почему друзей-то? — удивился собеседник.

— А как иначе? Если долго учиться с человеком бок о бок, кем-то он для тебя да станет. — Рыска с содроганием представила в роли крысы Жара, раздираемого болью и медленно сходящего с ума на ее глазах. Потом на ум пришел Илай, но короткая вспышка злорадства сменилась жгучим стыдом. — Ну необязательно другом. Приятелем. Да хоть и врагом, даже ему я такой участи не желаю! Это неправильно, нечестно! Каждый имеет право на жизнь!

— И на выбор, дитя. Мы с первого дня готовим учеников к мысли, что взять «свечу» и стать ею — равная честь. Это как на войне: слабые погибнут, сильные пройдут по их трупам и победят. Мы скорбим о потерях, но они неизбежны.

— Можно вообще не воевать.