Звенья одной цепи - Иванова Вероника Евгеньевна

Предзвенник откинулся на спинку сиденья и закутался в плащ, словно пытаясь спрятаться от неминуемой печальной развязки.

– Так что и в самом деле все будешь делать ты.

– О-го-го.

– Не справишься?

Он неопределенно повел плечами:

– Да справлюсь, конечно, деваться-то уж некуда… Только я же говорил: не получил еще Звено. Экзамен не сдавал, да после экзамена под наставлениями не служил. А вы ж знаете: чему за столом учат, в жизни обычно с ног на голову перевернуто…

Да. И не просто перевернуто, а еще три раза само вокруг себя закручено.

– Может, хоть расскажешь вкратце, как мне нужно себя вести?

Киф почесал межбровье.

– Да как вести… – Похоже, предзвенник попробовал вспомнить своего непосредственного начальника. – Откуда ж я знаю? Я со Смотрителями лоб в лоб не сталкивался. Как Звенья носы задирают, видел. А что ваш брат на службе делает, уж простите, эрте, мне неведомо.

Значит, придется полагаться на краткое напутствие пеговолосого. Что он говорил? Я – звено, замыкающее цепь? Окончание всего. Тогда я заранее должен знать, что все дороги сойдутся у моих ног, а стало быть, ни торопиться, ни тревожиться нет смысла. Итак, спокойствие. А еще? Равнодушие? Доброжелательность? Строгость? Отеческое снисхождение? Нет, выбирать буду уже на месте. Самый яркий образец поведения, задержавшийся в моей памяти, – почтенный эрте Ирриги, Боженка его подери. Можно попытаться скопировать его манеры. Если получится: наблюдать-то я умею, а вот лицедействовать, признаться, не пробовал. Единственная роль, которой меня учили, бессловесная тень за спиной чинуши.

– Ну и Бож с ними. А вот сама служба? Тебя же наставляли, как она должна исполняться?

– Наставляли.

– Так будь другом, расскажи. А то я по незнанию могу такого наделать, что одними жалобами ваш Наблюдательный дом не отделается.

Предзвенник вздохнул. Видимо, его воображение достаточно чутко отозвалось на мой намек.

– Да если послушать, ничего трудного нету. По порядку излагать?

– Как запомнил.

Киф начал загибать пальцы:

– Сперва нужно выслушать заявителя. Ну, того, кто нас вызвал.

Разумно. А то мы так и не знаем пока, зачем набиваем синяки, торопясь куда-то по размытой дороге.

– Потом осмотреть того, кто пострадал, и все вокруг него.

Осмотреть – это всегда пожалуйста. С таким заданием точно справлюсь.

– Опросить свидетелей и участников, если были. – После третьего загнутого пальца предзвенник выжидательно умолк.

– А дальше?

– Ничего дальше. Когда станет ясна причина исследуемого случая, надо вынести решение.

– Вот просто так взять и вынести?

– Чтоб справедливое было и строго по букве закона.

Ну да, а то вынесут нас. Вперед ногами.

– А откуда оно берется?

Киф досадливо ткнул полусжатым кулаком в шапку, снова съехавшую на лоб:

– Из головы, откуда же еще!

Если в голове хоть что-нибудь имеется. М-да. И в самом деле, ничего трудного в деле изыскания не наблюдается. Осмотреть, опросить, подумать и решить заданную задачку.

– Ты уже пробовал так делать, как учили?

Ответом послужило качание головой, которое можно было трактовать любым понравившимся образом.

– Не пробовал?

– Так меня ж когда еще до самостоятельного изыскания допустят! Года через три, если удача улыбнется. А может, и до седых волос в подручных прохожу.

– Тогда какого… Зачем ты уговаривал меня во все это ввязываться?

Предзвенник виновато шмыгнул носом:

– На подхвате-то быть я умею. А если бы за меня кто доброе слово замолвил, глядишь, и начальство бы подобрело.

* * *

Когда коляска въехала в низкие ворота поместья Мейен, я в полной мере оценил преимущество пустого желудка перед полным. Если бы мы задержались на завтрак, он покинул бы нас уже к середине пути, а так легкая муть в голове и горле осела, едва под ногами снова оказалась твердая и не склонная к крутым поворотам и прыжкам земля.

Фасад главного здания раньше явно был частью дорожной крепости, которую потом, по истечении надобности, разобрали на камешки, чтобы сложить заново, но уже по другим правилам. Массивная стена, окаймленная башенками, ворота в ней да герб над воротами – вот и все, что было оставлено в память о славном доблестном прошлом рода Мейен, а к старой каменной кладке льнули с обеих сторон флигели, выстроенные с размахом столичных предместий. Я задрал голову, пытаясь разглядеть изображенный на щите рисунок, но копыта везущей нас лошади уже цокали по плитам внутреннего двора, и затею погадать на чужом гербе пришлось отложить.