Дороги и сны - Панкеева Оксана Петровна

– Полагаю, вопрос о судьбе остальных будет излишним?

– Само собой, но какое это имеет значение?

– Вы могли бы сами догадаться, господин наместник, что, после того как вы вырезали всех друзей и соратников этой девушки, ваша внешность уже не имела для нее никакого значения. Вероятно, свою роль сыграл и религиозный аспект – все-таки она жрица, а вы демон, и мы не знаем, как отнеслись бы к такому мезальянсу боги данного конкретного культа; возможно, девушка лишь выполнила свой профессиональный долг. Но это частный случай, а если рассматривать проблему в целом… У всех у нас есть друзья и есть враги. И всем нам свойственно любить друзей и не любить врагов. Но почему-то только вы догадались сначала явиться в эту башню как враг, а потом удивляться, почему вас там плохо приняли. Знаете, когда я был молодым и глупым, я тоже наивно полагал, что многие не любят меня исключительно из-за внешности. С возрастом эти заблуждения имеют свойство проходить.

– Послушать тебя, так достаточно лишь быть с людьми милым и приветливым, и все прямо сразу тебя заобожают!

– Ваш верный шпион Генри был очень милым и приветливым господином, но тем не менее на нем до сих пор висит больше дюжины проклятий, а его смерть праздновали в народе как радостное событие.

– Так он же сволочь та еще! Мне самому иногда хочется его упокоить!

– Вот именно, господин наместник. В этом и состоит суть вопроса. Сволочью быть не надо. Вот и все.

– Это ты все еще о Генри? – подозрительно прищурился наместник.

– Да, это было сказано в рамках приведенного примера. Хотя этот пример вполне применим ко всему вашему «божьему воинству» в полном составе.

– А если я напрямую спрошу тебя о своей персоне, что ты на это скажешь?

– А персонально вам я скажу так: если относиться к людям как к грязи, у вас никогда не будет ни друзей, ни нормальных отношений с женщинами. Лишь враги и рабы будут сопровождать вас по жизни.

– Это только звучит красиво, – пренебрежительно махнул рукой Харган. – А на деле попробуй я относиться к людям иначе – думаешь, кто-то оценит? Так и будут визжать: «Демон!» – бросаться с башни или заглядывать в глаза в ожидании подачки…

– Полно, господин наместник, неужели все дамы без исключения при виде вас вели себя столь однообразно?

– Ну не все. Была еще Камилла. И Алиса. Тоже сторговаться хотела. Ах да, еще один раз меня оригинально обозвали черепашкой-ниндзя, птеродактилем и прочими неизвестными мне словами. Жаль, я так и не узнал, что они означали.

– Мне тоже жаль. Ольга была славной девушкой. И кстати, как раз она могла бы подружиться хоть с демоном, хоть с мутантом, хоть с чудовищем. Был бы человек хороший. Знал я и других таких же, без предрассудков. Существуют даже особые любительницы экзотики, которым нестандартная внешность совершенно искренне понравилась бы. Но никогда не доводилось мне встречать людей – обоего пола, – которым нравилось бы скотское к себе отношение. Но, простите, я отвлек вас от основной темы разговора. Кто еще вам успел пожаловаться?

– Брат Гельби и сестра Юй. Да ну их, сейчас я в пятый и шестой раз выслушаю, как ты был прав, а брат Гельби некомпетентен, а сестра Юй дура…

– То, что она дура, вы знаете без меня, а оказывать ей почести и кланяться три раза я не обязан. И если я еще раз увижу эту куклу праздно шатающейся по дворцу и мешающей всем вокруг нормально работать, я пошлю ее на кухню чистить овощи. Вашим именем.

– Не смей!

– Вот и она пусть не смеет. Отослали бы вы ее отсюда, господин наместник. Насколько я понимаю, делать ее своей фавориткой вы не собираетесь даже после исчезновения Камиллы, а больше она ни для чего не пригодна.

– А куда я ее дену?

– А в Галлант. Луи она, по крайней мере, раздражать не будет, он все равно постоянно пьян, а когда он пьян, то всем доволен.

– Ты насмехаешься, а я действительно не знаю, куда ее пристроить.

– А может быть, все же попробовали бы? Она уж точно не станет бросаться с башни и обзывать вас непонятными словами.

– Я на второй день сам брошусь с башни, сложив крылья!

– Жаль, что портал не работает. Можно было бы устроить ей несчастный случай, а затем заслуженное Перерождение – и на службу, излучатели охранять.

– Нет! С ума сошел! Живая, она хотя бы не опасна для окружающих! А после Перерождения она первым делом тобой пообедает.

– Тоже верно, – засмеялся Шеллар. – Ну раз с жалобами мы покончили, могу я поинтересоваться, как вы съездили? С вашим неудачным любовным приключением мы разобрались, но вы ведь не за этим туда отправлялись?