Наша светлость - Демина Карина

Переодевалась я быстро и в кои-то веки без посторонней помощи. Предстоящая прогулка — о боги, как я устала в этой каменной, пусть просторной, но клетке — окрыляла.

— Шарфик, ласточка моя. — Магнус за время моего отсутствия успел преобразиться. На нем были черные штаны с желтыми латками, явно сделанными для виду, красные сапоги, широченные голенища которых складывались гармошкой, полушубок из ярко-рыжего меха и высокая шапка с тремя хвостами, по виду кошачьими.

В руках он держал суковатую палку, отполированную до блеска.

Сержант остался собой. Только шинель натянул.

— Кайя Дохерти это не понравится. — Сержант сделал последнюю отчаянную попытку вразумить нас.

— Конечно, не понравится. Если расскажешь. А не расскажешь, то и нервничать не станет. Нервничать ему вредно. Он у меня такой впечатлительный…

Шарфик пришлось завязать. И шапочку, вязанную из белого пуха, нацепить. Хорошо, что без помпона. Пух колол уши, и шея чесалась, но наша светлость готова была терпеть.

Выходили тайным ходом. И Сержант продолжал ворчать, но вполголоса и как-то беззлобно. Магнус кряхтел, пеняя на запустение и пауков. Я же несла свечу.

Луч света в темном… прямо в образ вживаюсь.

А вышли все равно у ворот.

Свежо. Светло.

Небо яркое, синее и безоблачное. В воздухе танцуют первые снежинки обещанием скорой встречи. И я понимаю, что смеюсь. Просто так, без повода.

Хотя небо и солнце — сами по себе повод.

— Ну что, дражайшая дщерь моя. — Магнус говорит скрипучим голосом. Он меняется, становясь выше, осанистей. Палку выставляет вперед, вцепляясь в навершие обеими руками, и идет медленно, с купеческой солидностью. — Теперь тебе придется помогать престарелому батюшке… и братцу твоему, скептически настроенному.

Сержант поднял воротник шинели, наотрез отказываясь признавать это внезапное родство.

Мы шли по мосту…

И спускались ниже, останавливаясь якобы для того, чтобы престарелый батюшка — подкосили годы человека — дух перевел. Город жил. Сейчас мне казалось, что я лучше понимаю его, нежели в прошлый раз.

— В центре-то чистенько. — Магнус остановился у того самого фонтана, где я прошлый раз кормила карпов. И рыбы вновь выглянули, разевая толстогубые рты. — И гильдийные, которые покрепче, держат свои кварталы. Им невыгодно грязь разводить. А вот ближе к берегу, там иной народец обретается.

— Но мы туда не пойдем, — сказал «братец» таким тоном, что стало ясно: попробуй Магнус устроить экскурсию по злачным местам, Сержант просто силой отволочет меня в замок.

— Не пойдем, не пойдем. Экий пугливый…

Мы остановились у коробейницы, и Магнус долго торговался, выбирая пироги с зайчатиной. Он и вправду походил на старого, не слишком-то удачливого купца, который точно знает, что медяки на дороге не валяются.

— На от, сынок, — самый большой пирог Магнус сунул Сержанту, — скушай. А то лицо у тебя уж больно злое. Это от голода. Или от несварения.

Сержант молча впился в пирог.

А вкусно.

И медовуха, которую разливали из котла прямо на улице, пришлась кстати.

Торговали и баранками, и медовыми пряниками, стеклянными бусами, лентами и шпильками, позолоченными украшениями — пришлось примерить массивные цыганские серьги — и кремами, будто бы сваренными по личному тайному рецепту нашей светлости. Мне гарантировали, что любого, самого упертого мужика приворожат, с их светлостью вон сработало же…

Правда, дальше Магнус слушать не позволил, дальше потащил. А жаль, мне было любопытно, чем еще наша светлость местный ассортимент обогатила.

И могут ли они считать себя причастными к выпуску линии элитной косметики.

— А куда мы идем? — запоздало поинтересовалась я, уворачиваясь от торговца лентами.

Товар тот повязывал на колесо, а колесо крепил к палке. И ленты свисали атласными змеями, шевелились, переплетались и очень раздражали Сержанта.

Он не выдержал и, отвлекшись от поглощения пирога — а может, я и вправду человека недокармливаю? — пообещал все ленты запихать… в общем, нехорошее пообещал.

Наша светлость на всякий случай не расслышала.

— Да тут рядышком. — Престарелый папочка палкой ткнул в подозрительного типа, чересчур уж нагло пялившегося на меня. — Ты ж хотела лечебницу открыть, вот и пойдем посмотрим домик… другой… третий.