Три глаза и шесть рук - Рудазов Александр

Я оцепенел. А в следующее мгновение сзади меня раздался странный шорох. Шорох чешуи по камню…

— Вот это да! — изумился дракон, узрев меня. — Такого я еще не ел!

Потом меня накрыл поток раскаленной плазмы. Гигантский огнемет, по ошибке названный драконом, усердно поджаривал меня на мощнейшем огне, стараясь, однако, чтобы пламя не задело прекрасную даму — она еще могла ему пригодиться.

— Патрон! — в ужасе взвыл Рабан. — Счетчики зашкаливают!

Не знаю, что у него там зашкаливало. Я чувствовал себя не самым лучшим образом — как в натопленной докрасна бане, но отбрасывать коньки не собирался. По-моему, моей шкуре даже пошло на пользу такое прокаливание.

Я рассчитывал спокойно подождать, пока ящер закончит поливать меня пламенем, а потом прыгнуть прямо ему в морду и вырезать глаза. Но вот беда — когда огонь наконец-то закончился, чудовище не дало мне ни единого мгновения для исполнения плана… Дракон просто проглотил меня.

ГЛАВА 13

Несколько секунд я чувствовал себя так, будто попал в шестерни кремлевских курантов — меня пережевывали. Чудо-хитин выдерживал с трудом — в нескольких местах мое покрытие треснуло, и потекла черная слизь. Перепонка на крыльях в очередной раз порвалась, причем на сей раз особенно неприятно — у меня появились сомнения, смогу ли я в ближайшие дни летать.

К моему счастью, этот дракон не был сторонником тщательного пережевывания пищи — удовлетворившись десятком секунд, он шевельнул языком, и я полетел по пищеводу вниз — прямо в желудок.

— Вот дерьмище-то!!! — только и успел проорать я, катясь по скользкому пищеводу гигантского ящера.

Падение продолжалось недолго, и я оказался в чем-то напоминающем небольшой бассейн в доме для умалишенных — с мягкими округлыми стенками. Примерно до половины желудок дракона заполнял пищеварительный сок — едкая кислота ярко-зеленого цвета. Впрочем, она произвела на меня не большее впечатление, чем пламя, — пощипывает слегка, и только-то. Даже приятно. Серная кислота, в которой я купался в Красном Дворце, щипала, пожалуй, посильнее.

Первым, что бросилось мне в глаза, была та самая кость, которую я видел у дракона в зубах. Она еще не успела перевариться окончательно. Через какое-то время я увидел и ее бывшего владельца — одноногий скелет в доспехах.

Доспехи были довольно легкими, но явно прочными — желудочную кислоту они выдерживали на ура. А вот интересно, что с ними произойдет потом? Перевариваться они явно не собираются, а судя по тому, что других доспехов в желудке не обнаружилось, дракон от них все же как-то избавляется. Вероятно, так же, как люди от случайно проглоченных предметов вроде бусинок.

— Патрон, хватит размышлять! — завопил Рабан. — Надо выбираться отсюда, да поскорее! Концентрация сока может повыситься, и тогда наша кожа не выдержит!

Спорить я не стал. Мне и самому ничуть не хотелось оставаться в этом миниатюрном аду для кающихся грешников. Насколько я знаю, из большинства желудков есть только два выхода. Возвращаться тем, через который пришел, мне не хотелось — еще одного процесса пережевывания я не выдержу. Второй путь тоже не вызывал у меня восторга. Поэтому я решил проделать третий.

Шесть наборов когтей по семь штук в каждом. Когти могут резать даже металл. Этим ли ручкам бояться какого-то трехметрового слоя драконьего мяса?

Я словно превратился в гигантский миксер — с такой скоростью замелькали мои руки, брызжа во все стороны кровавыми ошметками. Куски мяса, падающие в желудочную кислоту, моментально начинали перевариваться. Откуда-то сверху до меня донесся дикий рев, — похоже, дракон почувствовал, что его режут заживо.

Работа мясника давно уже стала для меня привычной. Ходить по колено в крови и слизи — не для этого ли меня создавали с самого начала? Я буравился сквозь драконью плоть подобно могильному червю, а дикий рев становился все громче и громче. К тому же я стал ощущать сильные толчки с той стороны, куда я шел, — по-моему, обезумевший дракон принялся колотить по больному месту.

Я прорвался сквозь слой мышц и ребер, отметив про себя несовпадение с анатомией человека — у людей на животе никаких ребер нет. Потом был довольно тонкий слой внутренней кожи и, наконец, покрывающая его чешуя. Вот здесь пришлось поработать — драконья чешуя по прочности превосходила большую часть всего, что мне доводилось резать.