Последний Дозор - Лукьяненко Сергей Васильевич

– Успокойся, Антон, – миролюбиво сказал Эдгар. – Что Гена Светлых на бульваре порвал – так он защищался. В Эдинбурге… ну, нехорошо вышло. Но это тоже была в каком-то смысле самозащита. Гена ведь даже не выпил парня, неприятно ему было Костиного друга пить, он всю кровь вылил…

– А как же он достиг Высшего уровня? – спросил я, глядя на Геннадия.

Вампир едва заметно приоткрыл рот, выпуская клыки. Покачал головой.

– В записях его сына остался рецепт «Коктейля Саушкина», – сказал Эдгар невозмутимо. – Да, Гена возвысился незаконно. Но ему не пришлось для этого убивать людей…

– Уверен? – спросил я, глядя на Геннадия. Клыки у него выдвигались все дальше и дальше. Интересно, что будет делать Кот Шредингера, если меня попытаются укусить сквозь его пушистое тело?

– Что не так? – Эдгар протянул руку и крепко взял Геннадия за плечо. – Я чего-то не знаю о своем соратнике?

– Он врет, – сказал Геннадий. – Он пытается нас поссорить.

– Не думаю. – Эдгар по-прежнему держал вампира за плечо. И, похоже, уже прилагая к тому некоторые усилия. – Ты разволновался, Гена. Успокойся.

– Я совершенно спокоен, – процедил вампир.

– Ты убивал людей? – невозмутимо спросил Эдгар. – Никакого рецепта коктейля, отправленного тебе сыном по электронной почте, не было?

– Убивал, – сказал Геннадий. Снова достал фляжку, встряхнул. – А рецепт был! Вот он, коктейль Костин. Не смотрел я почту, не до того мне было! Весной письмо прочитал, только ни к чему уже было… И что теперь?

– В его квартире нашли полсотни выпитых тел, – пояснил я. – Думаешь, чего сегодня Дозоры на ушах стоят? Гену теперь свои же порвать на клочки готовы, они на пять лет без лицензий остались.

– Это Гесер поскромничал, – заметил Эдгар. – Я бы на его месте десять лет требовал. Обидно. У меня были подозрения на этот счет. Обидно! Геннадий, так не поступают! Мы же одна команда!

– Мы остаемся одной командой? – спросил Геннадий.

Эдгар вздохнул:

– Да. Сделанного не воротишь… Зачем ты это делал?

– Откуда мне было знать, что вы на меня выйдете? – вопросом ответил вампир. – Я хотел отомстить Антону. А как может слабый вампир отомстить Высшему? Мне пришлось качаться. Он сам во всем виноват!

Я подумал, что это оправдание никогда не исчезнет из обихода. Не только сил Тьмы, а еще и самых обычных человеческих подонков.

Он сам во всем виноват! У него была квартира, машина и дорогой мобильный телефон, а у меня – три рубля, хронический алкоголизм и похмелье каждое утро. Потому я и ждал его в подворотне с кирпичом, гражданин начальник… У нее были длинные ноги, семнадцать лет и красивый парень, а у меня – импотенция, порнографический журнал под подушкой и рожа как у гориллы. Как я мог не накинуться на нее в подъезде, когда она вошла, напевая, с губами, горящими от поцелуев… У него была интересная работа, командировки по всему миру и хорошая репутация, а у меня – купленный диплом, мелкая должность под его началом и хроническая лень. Только поэтому я подстроил все так, чтобы его обвинили в растрате и выгнали из фирмы…

Они все одинаковы – что люди, что Иные, жаждущие славы, денег, крови, обнаружившие, что самый короткий путь – это всегда путь темный.

Им всегда кто-то мешает и всегда кто-то в чем-то виновен.

Наверное, когда Геннадий Саушкин хотел спасти своего умирающего сынишку, он действительно желал добра. Не всей душой, конечно, у него уже не было души. Но разумом и сердцем он не хотел смиряться с его смертью. Так же, как не хочет смиряться сейчас. И темный путь оказался так прост и так близок…

Он долго еще балансировал на самой грани, если у вампира еще остается эта грань. Он не убивал. Он даже старался быть честным и добрым, и у него получалось. Даже Костю он смог воспитать почти человеком.

Но короткие дороги тем и отличаются от длинных, что на них взимают плату за проезд. И на темных дорогах очень любят объявлять цену в конце пути.

– Ты удовлетворен его объяснениями? – спросил я.

– Я огорчен, – ответил Эдгар. – Но тут уже ничего не исправишь.

– Есть вещи, которые исправить нельзя, – согласился я.

А про себя добавил: «Но есть и те, которые исправить можно».

Стойка сумеречного таможенного контроля в Эдинбурге пустовала. Лежали какие-то бланки и даже поисковый амулет, светящийся ровным молочно-белым светом: последним тут прошел Светлый. Дежурных не было. Или дежурного? Вряд ли тут много работы…

В Сумрак меня втянул Эдгар. Я по-прежнему не мог применять магию, на шее беспокойно ворочался и временами выпускал коготки проклятый шредингеров Кот. Я посмотрел разок на Геннадия – и отвернулся. Тот еще видок. Что там Завулон говорил про человеческих детей, играющих в вампиров? Им надо показывать, как по-настоящему выглядит вампир. Источенные язвами щеки; землисто-серая кожа; мутные и пустые белесые глаза, похожие на сваренные вкрутую яйца, с которых содрали скорлупу.

Мы прошли мимо стойки, свернули куда-то в служебный коридор сквозь закрытую в реальном мире дверь. Зашли в небольшую комнату, то ли скудно меблированную бытовку, то ли склад для отслужившей свое, но еще не списанной рухляди: кресла со свернутыми спинками и сломанными ножками, стеллажи с какими-то пыльными коробками и банками, рулоны ковролина мрачной окраски.

Эдгар дернул меня за плечо, вытягивая в реальный мир. Я чихнул. Точно, временный склад для хлама. Поморгал, привыкая к тусклому освещению – окна глухо закрывали жалюзи. И усмехнулся. Ну что ж, пока можно смело записывать себе еще одно очко.

В кресле, сохранившемся лучше всего, сидела красивая черноволосая женщина. Простецкая повседневная одежда – брюки и блузка – на ней казалась совершенно неуместной. Тут либо длинное платье, подчеркивающее женственность, либо что-то воздушное, белое, полупрозрачное, либо совсем ничего.

Хотя… она была способна украсить собой любую одежду. Хоть костюм бомжа.

Я ею снова залюбовался. Как в первый раз, когда наши пути пересеклись.

– Здравствуй, Арина, – сказал я.

– Здравствуй, чароплет. – Она протянула руку, и я прикоснулся губами к ладони.

Хоть и видел ее в сумеречном воплощении.

Хоть и знал, что это роскошное, дышащее жизнью и здоровьем тело существует лишь в человеческом мире.

– Ты не удивился, – сказала Арина.

– Ничуть. – Я покачал головой.

– Он знал, – подал голос Эдгар. И по его интонации я вдруг понял, что он в троице не самый главный. Может быть, он всю кашу и заварил. И боевой магией «Последний Дозор» снабдил именно он. Но Эдгар не главный.

– Светлана догадалась? – предположила Арина.

– Вместе так решили, – сказал я. – Кстати, ты ведь теперь Светлая? Извини, глянуть ауру не рискну… у меня тут Котик на плечах дремлет…