Третье Правило Волшебника, или Защитники Паствы - Гудкайнд Терри

Милостивый Создатель, сколько же лет прошло со смерти Лейтис? Должно быть, не меньше пятидесяти. У Лейтис были дети, но Верна не пожелала узнать даже их имена.

Ее душили рыдания.

Она стольким пожертвовала, чтобы стать сестрой. Она хотела всего лишь помогать людям. И никогда ни о чем не просила.

А с ней обошлись, как с последней дурочкой.

Она не хотела быть аббатисой, но, став ею, всерьез надеялась, что сможет воспользоваться своим положением, чтобы сделать жизнь людей лучше — ведь ради этого она и жила. А из нее опять сделали марионетку.

Прижимая к груди плед, Верна горько плакала до тех пор, пока последние лучи солнца не погасли за окном. От слез у нее жгло в горле.

Уже глухой ночью Верна решила наконец пойти спать. Ей не хотелось оставаться в убежище аббатисы. Это насмешка. Она не аббатиса. Выплакав все слезы, Верна чувствовала лишь полное отупение от пережитого унижения.

Она не смогла открыть дверь, и ей пришлось ползать на четвереньках по полу в поисках перстня. Закрыв за собой дверь, она снова надела его на палец. Напоминание об унижении, символ ее собственной глупости.

Деревянной походкой Верна вошла в кабинет аббатисы. Оставленная на столе свеча догорела, и она зажгла другую. Феба так старается, чтобы угодить аббатисе. Интересно, что сделает Феба, узнав, что на самом деле она не помощница аббатисы? Что ее назначила на эту должность весьма неприметная, не имеющая никакого влияния сестра?

И надо не забыть завтра извиниться перед Уорреном. Это не его вина. Она вела себя непозволительно.

Уже выходя в приемную, Верна остановилась.

Установленный ею щит был нарушен. Верна оглянулась на стол. Новых бумаг не появилось.

Кто-то тут шарил.

По палубе барабанил дождь. Босые матросы изготовились прыгнуть на берег. Когда корабль подошел достаточно близко к причалу, они одним махом оказались на суше, не выпуская из рук мокрых причальных канатов. С невероятной быстротой они обмотали их вокруг кнехтов. Корабль скрипел и раскачивался, но матросы подтянули «Леди Зефу» к причалу и накрепко пришвартовали.

Сестра Улиция, вместе с другими сестрами Тьмы стоя под проливным дождем, наблюдала за капитаном Блейком, который расхаживал по палубе, суровым голосом выкрикивая команды. Он не хотел в такую погоду, да еще в темноте, заводить «Леди Зефу» в тесную гавань. Он собирался встать на якорь в акватории и высадить женщин на берег в лодках, но Улиция не испытывала ни малейшего желания оказаться в воде в полумиле от берега, поэтому ответила на предложение капитана решительным отказом. Одного ее взгляда хватило, чтобы он замолк на полуслове, стиснув зубы, вернулся к своим обязанностям.

Подойдя к сестрам, капитан сдернул с головы мокрую шляпу.

— Скоро вы будете на берегу, дамы.

— Видите, это оказалось совсем не так трудно, как вы думали, капитан, — бросила Улиция.

— Да, удалось пришвартоваться благополучно. — Блейк нервно мял шляпу. — Хотя я до сих пор не понимаю, почему вы не захотели высадиться в заливе Графан. Возвращаться в Танимуру по суше мимо этих проклятущих военных кордонов — задачка не из легких. Морем было бы куда проще.

Капитан не стал уточнять, что тогда он смог бы отделаться от пассажирок на несколько дней раньше, хотя, безусловно, в первую очередь по этой причине он с уклончивой любезностью предлагал доставить их прямо в Танимуру, куда они, собственно, и собирались. Улиция в душе была полностью с ним согласна — беда была только в том, что у нее не было выбора. Она сделала так, как ей было приказано.

Улиция посмотрела на берег. Он ждал их там. Ее спутницы тоже пристально вглядывались во тьму.

В коротких вспышках молний можно было различить окружающие залив холмы и на одном из них — крепость.

Джегань был там.

Встретиться с ним во сне — это одно дело. В конце концов, всегда можно проснуться. А вот предстать перед ним во плоти — дело совсем другое. Проснуться уже не получится. Улиция плотнее закуталась в шаль. Джегань когда-нибудь тоже не сможет проснуться. Ее истинный Повелитель получит его душу и заставит заплатить по счетам.

— Похоже, вас ждут.

Замечание капитана вывело Улицию из задумчивости.

— Что?

Блейк махнул шляпой.

— Должно быть, этот экипаж подан для вас. Больше здесь никого нет.

Вглядевшись во тьму, Улиция увидела у дальней стены причала черный экипаж, запряженный шестеркой огромных коней. Двери кареты были распахнуты. Улиции пришлось напомнить себе о необходимости дышать.

Скоро все кончится. Джегань заплатит. Нужно лишь довести дело до конца.

Потом, когда ее глаза привыкли к темноте, Улиция разглядела солдат. Они были повсюду. Ближние холмы были усыпаны огнями костров, и Улиция понимала, что на каждый костер, который каким-то чудом способен гореть под проливным дождем, приходится еще двадцать—тридцать потухших. Даже не считая костры, можно было с уверенностью сказать, что солдат здесь сотни и сотни.

Матросы перекинули на берег сходни и, подхватив багаж сестер, торопливо понесли его к экипажу.

— Рад был вашему обществу, сестра, — солгал капитан Блейк. Когда сестры направились к сходням, он вежливо помахал им шляпой и тут же крикнул матросам на берегу: — Снимайте канаты с тумб, парни! Нужно успеть, пока не начался прилив!

Моряки не разразились криками восторга по поводу столь быстрого отплытия только потому, что боялись своих пассажирок. За время плавания сестрам пришлось еще разок-другой преподать им урок послушания — урок, который каждый из них будет помнить всю оставшуюся жизнь.

Моряки молча ждали, пока шесть женщин сойдут на берег. Ни один их них даже не поднял на них глаз. В конце сходней четверо матросов, глядя себе под ноги, держали наготове растянутый тент, предназначенный, чтобы укрыть сестер от дождя.

Учитывая ту мощь, что клубилась вокруг Улиции и ее спутниц, она легко могла с помощью Хань укрыть себя и остальных сестер от дождя, но ей не хотелось раньше времени прибегать к магии и показывать Джеганю свою силу. К тому же ей нравилось заставлять этих ничтожных червей прислуживать. Им вообще крупно повезло, что она не хочет раскрывать карты перед Джеганем, иначе многие из них уже нашли бы свою смерть. Причем умирали бы они очень медленно и мучительно.

Улиция пошла к сходням, остальные сестры двинулись следом. Все они обладали не только полученным от рождения даром, женским Хань, но и мужским, отнятым у юных волшебников. Кроме Магии Приращения, каждая из них владела и Магией Ущерба.

И теперь они объединили свои способности.