Ричард Длинные Руки – паладин Господа - Орловский Гай Юлий

В небе коротко громыхнуло. Далеко впереди разрасталось грозовое облако. Почти у самого горизонта виднеется темная струйка, что соединяет низкие тучи и притихшую землю. Потом струйка вверху стала шире, превратилась почти в воронку, снова вытянулась в жгут…

– Смерч, – сказал я зло. – Только его не хватало.

Гендельсон насторожился.

– Это что за слово?.. Или это имя того дьявольского существа, что было выпущено нечестивыми магами?.. Вот уж действительно мерзкое имя, достойное дьявольского отродья!

– А что за маги его выпустили? – спросил я.

Он пожал плечами.

– Никто не знает их имен. Известно только, что они колдовали долго и гадко. У них были целые города колдунов, им служили гигантские механизмы… Однажды дерзнули состязаться с нашим Господом Богом и тоже совершить акт творения, безумцы! Как будто это уже не проделывал раньше дьявол, но самое лучшее, что он смог сделать, это обезьяну – карикатуру на человека…

Он умолк, я спросил вежливо:

– А этот смерч при чем?

– Как при чем? Человека им создать не удалось, ибо Господь, возмущенный такой дерзостью, метнул молнию в их город. Начались пожары, у колдунов разверзлась земля и появился адский дух, который их неверными чарами был навечно заключен в грозовые тучи. Он летает над землей, выискивая, где досадить человеку. Обрушивает град, а иногда и сам спускается на землю в виде вот такого черного столба…

Трое заргов начали подбираться между камней. Теперь понимают мощь молота, даже, похоже, понимают не только его силу, но видят и слабость. Остановились, подзывают других, потом ринутся скопом… И тогда молот уже не спасет.

Тучи уже над головой, смерч движется через долину, зарги в страхе разбегаются. Я отчетливо видел, как вихрь выдирает из земли траву, кусты, оставляя голую полосу. В самой чудовищной воронке, где раструб в тучах, а острие, как великанский плуг, движется по земле, черно от комьев земли и всего, что захвачено по дороге.

Смерч приблизился еще, сейчас пройдет почти по развалинам, чуть левее, я вздрогнул, ибо в адском вихре вдруг сформировалось чудовищное лицо. Мне показалось, что оно перекошено яростью. Хотя нет, выражение лица меняется ежесекундно, сто тысяч раз в секунду…

Зарги начали подниматься широким полукругом. Их не меньше сотни, тут какими ни будь героями… Дикая мысль пришла в голову, я заорал бешено:

– Эй, помоги!.. Я такая же жертва эксперимента, как и ты!.. Помоги! Нас осадили, вот-вот сотрут в песок!

Смерч остановился, качнулся взад-вперед, небо потемнело, воздух кружится с космическими скоростями. Нечеловечески огромный голос загрохотал, будто каменные горы обрушивались на землю, я едва-едва сумел вычленить в этом сверхнизком регистре слова:

– Т-ы… а т-о-т…

– Помоги обоим!

– Ч-т-о…

– За нами погоня! – заорал я. – Ты можешь нас куда-нибудь… но чтоб не разорвало?

Ураган грохотал, земля задрожала. Рядом дико закричал и выставил перед собой крест Гендельсон. Я прижал к груди мешок с моими мечами, сделал Гендельсону знак, чтобы спустился ко мне поближе. Дикая мощь рванула в сторону с такой силой, что у меня едва не оторвалась голова. В ушах нарастала острая боль, и тут же весь мир завертелся с бешеной скоростью. Тело налилось свинцовой тяжестью, почти сразу же отхлынула, а боль в ушах исчезла, как по волшебству.

Перед глазами проносилось серое, я лишь догадывался, что это стенки бешено вертящегося вихря. Потом все исчезло, подошвы ударились о землю. Я рухнул, покатился по ровной каменистой земле и как можно быстрее вскочил на ноги. Слегка тошнит, в двух шагах барахтается железная фигура. Для Гендельсона шок еще сильнее, он уже наверняка видит себя в аду. В полусотне шагов колышется исполинская воронка вихря, уже не черная, а полупрозрачная, но теперь еще страшнее, это прозрачность силового поля, способного давить в объятиях танки любой защиты. Я запоздало ощутил страх, понимая, к какой силе обратился за помощью.

Вихрь шатнуло пару раз в стороны, затем он истончился, превратился в тонкую, бесконечно длинную иглу. Основание оторвалось от земли, и смерч словно втянуло в низкие тучи.

Я нащупал молот, вот он на поясе, торопливо осматривался. В двух сотнях шагов к северу темнеет густой дремучий лес, это через него пришлось бы ломиться, как лосям. Отсюда не видно, насколько глубок, но пришлось бы несладко. Смерч словно понимал, в какую сторону идем. Возможно, мог бы закинуть и в Кернель, если бы я сумел сообщить, куда стремимся… но вообще-то и так чудо, что этот уже нечеловеческий интеллект сумел что-то ощутить к такому микроскопическому существу, понять, даже в самом деле помог, спас…

А в полумиле впереди, загораживая дорогу к Кернелю, протянулась высокая, почти отвесная стена, настоящая горная цепь. Направо уходит за горизонт, как и налево, а если карабкаться прямо, то надо быть мухой или гекконом. Правда, горная цепь выглядит старой, а такие источены норами, из них дожди и ветры постоянно выдувают и вымывают менее стойкие породы, пещеры бывают просто невероятных размеров…

Я потуже закрепил мешок за спиной, четыре меча заметно оттягивают плечи, но все же несравнимо с тем, что несет Гендельсон. Он стоял с обнаженным мечом в руке. Лицо было бледным, под глазами синие круги.

– Сэр Ричард… – прошептал он. – Это… кто был?

– Демон, – ответил я, – который признал и преклонился перед Иисусом.

Он вздохнул с огромным облегчением, меч звякал и долго не попадал в ножны.

– Велика сила дьявола, – сказал он с чувством, – но сила Господа выше!.. Если такое чудище преклонило колено перед Иисусом, признав его сюзереном, то кто посмеет…

– Увы, – сказал я. – Увы! Смеют всякие гады полосатые. Сэр Гендельсон, если сможете идти, то надо, того… шевелить конечностями. Кто знает, насколько мы оторвались? В смысле от погони?

Он указал на гору.

– Вы предлагаете заглянуть вон в тот монастырь?

– Монастырь? – переспросил я с удивлением. Вгляделся внимательнее. – Ну и глаза у вас, сэр Гендельсон!.. Как все церковное чуете за милю!

– Да какая миля, – возразил он серьезно, – не больше полумили, голову наотрез!

Монастырь врезан в горную цепь с мастерством великого дизайнера. Есть чудаки, что находят в лесу покрученные сучки, искореженные ветки, делают пару взмахов ножом, и вот уже готова деревянная скульптура. Так и здесь некий умелец осмотрел горную цепь, выбрал подходящую пещеру, красиво и очень элегантно оформил по бокам скалы в виде колонн, шпилей, и там, где я увидел всего лишь массивные скалы и выступы, Гендельсон сразу узрел надстройки монастыря.

Он огляделся, сказал значительно:

– Оторвались так, что нас уже не догонят. Разве что не поверят, что этот черный демон нас истребил, тогда плохо…