Зачеловек - Никитин Юрий Александрович

— Ты что? — удивился Мрак. — Олег, ты иногда умный, но чаще совсем дурак. Круглый, как теоретик в столярном деле. Пусть спит до утра. Иначе не поверит, что операция была долгая и сложная. Можно даже наградить головной болью на пару суток… Нет, жалко. Девка, как ни странно, красивая.

— Почему — как ни странно?

— Да разве красивые о мозгах думают? Какой-то комплекс у нее есть, есть…

К счастью, компьютеры сами по себе еще не умеют сопоставлять и анализировать, иначе объединенная Сеть сразу бы увидела повторяющиеся странности в записях: некий господин Олег вот сейчас на своем острове в Средиземном море, он же входит в такое-то здание в Москве, а через две секунды камеры слежения видят его восседающим в кресле собственного офиса в Нью-Йорке. Или вот неделю тому он побывал в Боливии, Канаде, Арабских Эмиратах, Германии, но ни на одном авиалайнере не был замечен, билеты на его имя не покупались. Также его не было на трансатлантических кораблях, что, правда, все равно не объяснило бы, как ухитрился в течение двух часов побывать в очень удаленных одно от другого местах.

Правда, подумал Олег хмуро, когда все компьютеры объединят в одну сеть, как и камеры слежения, когда на всю планету будет одна общая база данных, тогда настанет другой мир, вряд ли придется даже влезать в компьютерную сеть и что-то подчищать, менять, вводить иные данные. А если даже и придется… что ж, не впервой, не впервой.

Он прислушался, Виктория мирно спит, сны у нее легкие, спокойные, Мрак на втором этаже возится с Тигги, оба хохочут, щекочет он ее, что ли, она прямо визжит, заливается, то ли у них с Викторией все просто и естественно, как будто наскоро перекусили бутербродами на улице и снова занимаются делом, серьезные взрослые люди.

По новостному каналу, что принимает мозг там за кадром, только что поступило экстренное сообщение, что исламские сепаратисты попытались отторгнуть еще два штата у Индии. Сперва, как водится, беспорядки, уже не этнические, там все принадлежат к одному древнему племени, упоминаемому в, чем всегда гордились, но религиозные: ислам внедрялся настойчиво, агрессивно, а когда добились численного преимущества, в одном штате тут же созвали внеочередные выборы, сменили губернатора и его окружение, а во втором сразу провозгласили шариатскую республику.

Конечно же, Пакистан, на чьи деньги все осуществлялось, тут же признал их независимость, спешно послал туда по просьбе местного населения помощь, в том числе и военную, на что раздраженная Индия ответила немедленным вводом регулярных войск. Вспыхнули жестокие бои, со всех сторон в оба штата вдвинулись танковые армии, всего за неделю их территория превратилась чуть ли не в выжженную пустыню, где неустанно перемалывают друг друга огромные армии.

Пакистан, стремясь помочь своему экспедиционному корпусу, послал сильное подкрепление напрямик через один пограничный индийский штат, не вовлеченный в войну, на что Индия тут же ответила массированным обстрелом пакистанской территории вдоль всей границы.

Война быстро разрастается, в мировой прессе все новости теперь начинаются с ожесточенных боев на индийско-пакистанской границе. Журналисты заговорили, что у обеих стран огромный арсенал ядерного оружия, как бы, мол, не началось, однако в двух крупнейших изданиях Запада авторитетные военные специалисты выступили с детальным разбором боев и доказывали, что ядерное оружие применено не будет, хотя, конечно, та страна, которая его применила бы первой, резко склонила бы чашу весов на свою сторону. И не просто склонила бы, но и выиграла бы эту войну раз и навсегда, так как это не Америка с Россией, которым бросать свои ракеты друг на друга через океан, здесь все рядом, такие ракеты сбить не успеют, да зачем ракеты, достаточно устаревших бомбардировщиков, как еще в сорок пятом году прошлого века американцы бомбили Хиросиму…

Сверху послышались шаги, спустился бодрый Мрак. Одной рукой почесывал волосатую грудь, другой помахивал еще теплыми после принтера листками с богатой цветной печатью.

— Надеюсь, — проговорил он многозначительно, — Яфету это на глаза не попадет.

Олег мгновенно просмотрел содержимое газеты, нахмурился.

— Ты о чем?

— Да все про эту войнушку, — ответил Мрак и прямо посмотрел ему в глаза.

Мгновение Олег выдерживал его взгляд, затем покачал головой.

— А, вот ты о чем… Мрак, ты начинаешь видеть мою тень за всеми преступлениями на планете. Это не… скажем, неверно.

Мрак спросил недоверчиво:

— Скажешь, это не ты подстроил?

— Не я, — ответил Олег с горечью. — Представь себе. Моя вина, если можно так сказать, что я мог бы все это погасить, но… вмешиваться не стал. Не из врожденной злобности, как тебе начинает чудиться, не от сдвига из-за долгой жизни. Просто не хочу сидеть возле всех-всех нянькой, постоянно выхватывая из детских ручонок ножи и острые палки. Черт с ними, пусть порежут друг друга и повыкалывают глаза, зато уцелевших можно будет оставлять одних дома.

Мрак смотрел все еще недоверчиво, но в словах Олега чистая правда, никуда не денешься. Злая правда, древняя, библейско-житейская, которую стараются заменить нежизненным.

— И что дальше? — спросил он угрюмо. — Они же готовы запустить ядерные ракеты!

Олег прислушался, слабо улыбнулся.

— Уже, — ответил он коротко. В глазах Мрака метнулся испуг, Олег добавил: — Индия, считая себя потерпевшей стороной, только что запустила шесть ракет с ядерными боеголовками. Они еще в воздухе…

Мрак вскочил.

— Надо перехватить!

— Сиди, — жестко велел Олег. Лицо окаменело, став похожим на лицо горгульи с крыши собора Парижской Богоматери. — Сиди, не вмешивайся!

— Но это… — сказал Мрак рассерженно, — это ошибка!

— Очень большая, — подтвердил Олег. — Со стороны Индии, понятно. Ибо Пакистан, получив это сообщение, тут же запустил в ответ все сорок таких же ракет. Это хорошее напоминание всем, что с исламом шутки плохи.

Мрак вскочил, забегал по комнате, от волнения превращаясь то в текучий металл, то в огненный вихрь.

— Черт! — вырвалось у него. — Неужели все так изменилось? Я начал превращаться в слюнтяя, а ты стал воином?

Олег покачал головой, в зеленых глазах разгоралось сочувствие.

— Ты остался воином, — ответил он. — Ибо воин всегда готов встать на защиту обижаемых. А я был и остался магом, для которого идеи важнее никчемных людских жизней… согласись, не все люди, скажем, замечательные. Большинство — просто скот, и если для построения более высокого общества нужно превратить этих людей в глину, из которой и будут построены стены нового мира, то я это сделаю без угрызений совести. Не от злобности, как посчитают недалекие люди, а потому, что все требует жертв. Все-все на свете. Даже если вдруг захочешь научиться играть на скрипке, придется пожертвовать многими часами сидения перед телевизором с банкой пива в руке, наблюдая за футбольным матчем… Так вот я и приношу в жертву эти вот часы и годы перед телевизором, а заодно и самих людей, чтобы всему миру стало легче играть на скрипке.