Королева Ойкумены - Олди Генри Лайон

– Пойдем, – попросила Регина, борясь с тошнотой.

– Ага, – согласился Ник.

Поблагодарив голографа, он забрал у того кристалл с записанным роликом.

IV

Сказка выплывает там, где тонет наука.

Жили-были два брата, два смелых охотника – Кутха и Каутли, Ворон и Орел. Вместе зверя били, вместе хлеб делили; под одной крышей спали. Никого не боялись. Да пришла и к ним беда. Полюбили братья красавицу Наль-Цер, дочь вечерней зари. Ох, и полюбили! Жаль, не добыча красавица, не каравай хлеба – на двоих не делится.

– Никого не боюсь, – сказал Каутли-Орел. – И тебя, брат, не боюсь. Моя жена!

Схватил он Наль-Цер за левую руку.

– И я никого не боюсь, – сказал Кутха-Ворон. – А уж тебя, брат, и подавно. Моя жена!

Схватил он Наль-Цер за левую руку.

– Моя!

– Нет, моя!

Короче, недосмотрели – разорвали пополам. Кому нужна половина красавицы? Никому. Ни по дому хлопотать, ни детей рожать – ни на что не годится. Бросили братья в снег то, что держали, и разошлись в обиде. Так далеко разошлись – подумать страшно. Орел на край света улетел. Ворон на другой край света улетел. И с тех пор никогда не встречались.

Ученые сказок не читают. Ученые сидят, ломают умные головы. Есть в созвездии Моржа двойная звезда Наль-Цер, злополучная красавица. Есть в Наль-Церской системе две обитаемые планеты: Кутха и Каутли. Два мира-брата, разделенные черной пропастью. И пока корабли Лиги не сделали черную пропасть торной дорогой, не встречались друг с другом кутхи и каутли. Дикари! – этим холодно, тем жарко. А в вакууме ни босиком, ни на лыжах не пройти.

Тут в другом закавыка: почему дикари так похожи?

Ведущие антропологи Ойкумены хором утверждали, что кутхи и каутли принадлежат к одной расе. Весь комплекс наследуемых признаков говорил в пользу этого. Язык двух народов был практически идентичен. И кутхи, и каутли являлись энергетами, во многом сходными с более развитыми помпилианцами. Но если помпилианцы в процессе эволюции научились «клеймить» людей, используя энергию рабов на благо своей цивилизации, то буйные женихи красавицы Наль-Цер еще стояли в начале эволюционного пути.

Они клеймили не людей – зверей.

Принудить зверя, будь то хищный саркастодон или травоядный мамонт, к рабскому повиновению мог любой кутх, любой каутль. Более того, дикарь мог держать «на поводке» целую свору – до десятка животных одновременно. Жаль, что долго пользоваться мохнатыми слугами не получалось. Охотясь для хозяина, «цепной» саркастодон после года службы терял интерес к жизни и требовал неусыпного контроля. Предоставлен самому себе, хищник спал круглые сутки, гадил, где лежал, не реагировал на самку, пренебрегал едой, даже если мясо лежало перед его носом – и быстро умирал. Поэтому коров, к примеру, «на цепь» не брали. Кому хочется, чтобы корова сдохла через год? И весь домашний скот не брали. Разве что брыкливого жеребчика – «заклеймил» на недельку, объездил, отпустил на волю.

Планету Каутли первыми открыли помпилианцы. Планету Кутху – ларгитасцы. И дикари, наивные дети природы, сразу выяснили, что это значит – попасть в сферу чужих интересов. Помпилианцы, с их страстью брать всё нахрапом, сперва планировали увеличить за счет каутлей число своих рабов. Пока Лига разберется, пока Совет возьмет новый мир под крыло закона… Энергетическое родство с каутлями не смущало рабовладельцев. Брат вполне способен пахать на брате, особенно если тот, к слову сказать, не в силах дать сдачи. Смутило иное – выгода. Дополнительная выгода, которую сразу подметили умные помпилианские головы. «Цепной» мамонт – да хоть мул! – подсоединенный к генератору, давал энергию ничуть не хуже, чем раб-человек. Да, энергии было меньше. Да, мамонта хватало на год, а люди служили дольше. Но «клеймение» соседей было чревато для помпилианцев вечными конфликтами, рабов катастрофически не хватало для полноценного развития социума…

Зверей же в Ойкумене водилось – бери, не хочу.

Тут и выяснилось, что способность клеймить зверей помпилианцы утратили на дорогах эволюции. Наверное, утратили бы ее и кутхи-каутли, с течением веков переключась на себе подобных. Но помпилианцы вцепились в неожиданный подарок судьбы – не отнять. На их энергостанциях объявились стада и стаи, отары и табуны. Теряя свободу, «цепные» животные под управлением хозяина-каутля питали собой энергетику империи. Протесты «зеленых», этого посмешища Галактики, в расчет не брались – пусть устраивают пикеты у питомников шиншилл, а не у охраняемых объектов государственного значения.