Творцы миров - Никитин Юрий Александрович

Дольше всех разглядывал стену в электронной бумаге Николай.

– А помнишь, – сказал он неожиданно, – двушки?

Я не понял, переспросил:

– Двухкопеечные, что ли?

– Нет, двести восемьдесят шестые.

– А-а-а… я застал их, застал. Экраны размером с почтовую открытку, да еще и предохранительные сеточки перед ними, чтобы спасаться от жесткого излучения, сумасшедшие скорости в три мегагерца, дискеты на семьсот килобайт…

– А игры помнишь?

– Это диггеры да шамусы?

– Ну да. И арканоиды всякие. Помнишь, как играли? Все ночи напролет…

Николай заулыбался мечтательно, сказал медленно:

– Мечется шарик под твоими пальцами, что-то там сшибает, а ты переживаешь так, как не переживешь за наводнение, что вчера затопило треть Индонезии… Что там эти сто тысяч утонувших, когда у тебя не получается перескочить с шестого лэвела на седьмой! Сердце колотится, адреналин стекает в туфли, ни о чем другом и думать не можешь, а все о том, как пройти на этот седьмой лэвел…

Скоффин с подозрением наблюдал за ним из-под прищуренных век.

– Это ты к чему?

– Да так просто…

– Старый ворон так просто не каркнет, – возразил Скоффин. – Что ты хотел этим сказать?

– Не знаю, – ответил Николай. – Разве что напомнить самому себе, что такое вот у нас, человеков, восприятие. Можем всю ночь переживать из-за какой-то фигни, что никакому здоровому скоту и в голову не придет. Шарик мечется, а ты переживаешь…

Скоффин хмыкнул.

– Я знаю и других придурков. Раскрывают книгу с какими-то черными закорючками на листах, вдруг начинают то хмуриться, то смеяться, то слезу пустят…

Николай возразил:

– Ну не скажи. Здесь другое…

Он осекся, на него смотрели насмешливо, но дружелюбно.

– Насколько другое? – спросил Аллодис.

Николай улыбнулся, махнул рукой:

– Ладно-ладно. Мы сейчас беремся эксплуатировать ту самую способность человека видеть то, чего не видит ни одно живое существо, помимо человека. Как из закорючек, точек и всяких нуликов создается в мозгу… именно в мозгу, а не на экране!.. яркая картина иного мира, где человек захочет бывать чаще, чем… чем…

– Чем у Лариски, – подсказал ехидный Скоффин под смешки остальных.

Николай смутился лишь на миг, но, истинный запорожец, тотчас же принес личное в жертву и продолжил развивать мысль:

– Да, чем в нашем привычном и поднадоевшем мире. Мы должны предложить ему нечто большее, чем простую стрелялку, бродилку, качалку лэвелов… И, страшно подумать, мы вроде бы это сможем сделать…

– Почему страшно?

– Не знаю, – ответил Николай со вздохом. – Я ж местами интеллигент, всегда чего-то боюсь, кого-то подозреваю этими местами… Просто как вспомню, что из простой баймы не вытащить подсевших на нее…

– Не бери в голову, – сказал Скоффин авторитетно, – я ж говорил, что меня точно так же не могли вытащить из книжек. И ничо, не сбрендил.

Николай смолчал, но я видел в его глазах несогласие. Баймы – не книги, говорил его взгляд. В книге виртуальный мир разворачивается перед тобой, но ты не участвуешь в нем. А в байме можешь вмешаться, спасти тонущего или убить топителя, дать денег сиротке, защитить женщину… Две большие разницы, даже три, как говорят теперь. А люди не все сильные. Среди умных и чутких как раз больше слабых и очень поддающихся. И поддающих.

Начинаем подбирать людей на вспомогательные, так мы их назвали, хотя на самом деле это и есть основная, хоть и рутинная работа. Каждый разрабатывает свою часть, в планы нашей фирмы не посвящаем, но ребята понимают насчет коммерческой тайны, за работу держатся, лишних вопросов не задают, в чужие ящики не заглядывают.

Для них сняли соседнюю комнату у постепенно разоряющихся соседей, увы, успех сопутствует не всем, не всем. Хорошее предостережение всем нам.

Открыл дверь, в офисе, помимо наших, двое парней с баночками пива сидят на краю стола Ворпеда, ржут, что-то рассказывают весело и с шуточками. Я прислушался от двери, один, блестя живыми глазами, хохотал и ликующе рассказывал, как едва не завалил зачет, но вывернулся и сдал. А потом шел на экзамен, не зная ответ ни на один вопрос. И что уже заканчивает медицинский, а на лекции ходил разве что на первом курсе, да и то в первые месяцы.

Слушают его с интересом. Второй тут же перебил и начал рассказывать с жаром, как он тоже ничего не учил, но на экзамене ухитрился сдать на «отлично» с помощью вот такой хитроумной уловки…

Ко мне бочком приблизился Аллодис, кивнул в их сторону:

– Ну как?

– Ловкие, – ответил я со вздохом, – умеют…

– Да я о другом, – сказал он. – Посмотри, с каким восторгом слушают наши! Ведь одобряют же. Одобряют, вот что самое непонятное и… страшноватое. В героях у нас те, кто убегает с лекций, кто вот так сдает экзамены. И невдомек придуркам, что завтра вон тот станет врачом. К нему же и пойдут на прием! Будет им делать операции, даже не зная, где этот аппендикс и как он выглядит… квартиру им спроектирует и построит вон тот второй, который тоже больше по ночным клубам, чем по лекциям…

– Что за люди? – спросил я.

Аллодис понизил голос:

– Работы невпроворот, мы закончили разрабатывать все основы, теперь пошла детализация. Вот для нее и набираем! Оба очень хороши в компьютерной графике. Непонятно, на фига один пошел в медвуз, а второй – в строительный. Престижно было!

– Скоф рулит?

– Да.

– Ладно, он зануда, ничего не упустит.

Когда ребята, получив задание и подписав договор, ушли, Аллодис сказал с недоброй улыбкой:

– К счастью для нас, большинство игр и байм делается как раз такими. В смысле, нормальными людьми! Которые больше по дискотекам, чем за рабочим столом. Потому мы, будучи придурками, имеем все шансы обойти нормальных. Вот только не растерять бы эти шансы по дороге… А то она где скользкая, где в рытвинах, где в ухабах. А евреи так и вовсе стараются завести в тупик.

Николай подошел, довольно икнул, погладил брюхо.

– Евреи в доле, так что заинтересованы в успехе. Это исламист Кулиев разве что…

– А он не в доле?

– Так шахидам в раю по семьдесят две гурии достанется, что ему наша доля?

– Хохла тоже не сбрасывайте со счетов, – сказал Аллодис деловито. – Украина ему может доплатить больше, чем он получил бы у нас.

Я толкнул его в бок.

– Ты что? Главный хохол у нас Николай!

– Он запорожец, – уточнил Аллодис. – А это вроде уже и не хохол, а дохохол. Скиф или киммериец.

Ворпед отвечает и за женский дизайн, то есть за все, что относится к женским персам. У него все стены обвешаны скриншотами из уже вышедших игр, а также анонсированных, то и дело восклицает с досадой, что и эту идею у него украли прямо из головы, неделю назад придумал, а эти гады уже месяц как над нею работают, но все же собственных наработок росла сперва стопка, потом горка.