Живое и мертвое - Гравицкий Алексей

Вопреки ожиданиям, мертвый Петро оказался не таким тяжелым и на части не разваливался. Словно его труп не валялся неделю на болоте, а был бережно мумифицирован. То ли место, на котором он свалился, было каким-то странным, то ли заклинание, которое сделало не мертвое мертвым, оказало специфическое воздействие на природные процессы.

Тащить труп пришлось не так далеко. На границе вонючего болота и цветущего благоухающего поля лорд кивнул в кусты.

— Положите его здесь пока.

До объяснений Мессер снова не дошел. Он только бодро шагал впереди и выглядел вполне себе счастливым. Он даже радостно раскланялся с парой упырей, попавшихся по дороге.

Вот у кого все хорошо, думал Винни, всегда было хорошо. Может, потому, что он маг. Ему ведь по большому счету безразлично, как он выглядит, как живет. Что у него есть в жизни, кроме знаний и обрядов? И было ли когда-то что-то большее?

В доме Мессер раскрыл одну из своих честно изъятых у магов в библиотеке книг и ткнул в какие-то закорюки, начертанные на незнакомом языке.

— Вот! — гордо возвестил он.

— Что бы это значило? — меланхолично отозвался Деррек.

Вампир подставил Нане стул и довольно бесцеремонно плюхнулся на второй. Впрочем, Винни сидеть не хотел. А Мессер был слишком возбужден, чтобы задумываться об удобствах для своего костлявого тела.

— Это наш ключ к Витано, — с нескрываемым пафосом поведал лорд и замер, гордо оглядывая своих товарищей.

— Еще один библиотечный список? — Винни почуял, как разгоревшаяся искорка надежды тлеет в раздумьях. Не то разгореться в пожар, не то вовсе потухнуть.

— Не-е-ет, — протянул Мессер. — Это гораздо большее. Это история Витано. Летопись.

Еще совсем недавно Винни вцепился бы в Мессера и не отстал, пока тот не пересказал бы ему все содержимое книги. Теперь она нисколько его не взволновала. Может, интерес к жизни перегорел? А может, он понял что-то более важное? Так или иначе, все секреты Витано были ему сейчас безразличны.

— И что она нам дает? — вяло спросил Деррек.

— Ха, очень многое, — кивнул Мессер и замер.

— И? — протянул вампир.

— Витано был создан магами, — гордо заявил Мессер.

— Это я знал даже тогда, когда жил в Витано, — буркнул Винни.

— Точно, — согласился Деррек, — это мы знали и раньше.

— Да, но раньше мы не знали, что Витано был создан не просто магами, а некромантами.

— Некроманты, маги, какая разница, — бросил Винни.

— Ты прав, разница не очень велика, но в данном конкретном случае для нас это имеет очень большое значение.

— Почему? — спросил Деррек.

— Видите ли, друзья, в отличие от других, более развитых ветвей магии, некромантия не располагает большим арсеналом заклинаний и обрядов. Почти все некроманты пользуются одними и теми же формулами, из одного и того же первоисточника. НекроМудо. Это древний текст, созданный еще до того как Консорциум запретил некромантию как науку.

— И что? — снова буркнул Винни.

— А то, что те заклинания, которыми пользуются маги Витано, пользуюсь и я, или вы забыли, что я тоже некромант?

Мессер хитро посмотрел на Винни и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Скажи, как ты вышел из Витано?

Юноша смотрел все еще непонимающе, стараясь уяснить, что от него хотят.

— Не знаю, — сказал он наконец.

— Хороший ответ, — фыркнул Мессер. — Но ты ведь не знал про потайной ход. Ты просто залез на стену, перелез через нее и?..

Винни вспомнил тот далекий вечер из совсем другой, чужой, казалось, жизни. Подзуживающий Санти. Охрана с мушкетами. Ров с водой. Темнота, холод…

— Барьер… — протянул Винни. — Я перешел через барьер.

— А что такое барьер? — подхватил Мессер.

— Нам говорили, что это мощный магический купол, который защищает Витано от Пустоши, — заученно отрапортовал Винни.

— И почти не обманули, — кинул Мессер. — Барьер делает границу между Витано и окружающим миром незримой. Туман, болото и ничего больше никто не увидит ни с той стороны, ни с этой. Это — своего рода иллюзия. Но это еще не все. Когда ты плыл через ров, что ты чувствовал?

— Я не помню, — поежился Винни. — Было темно, и… и мокро… и страшно.

Мессер торжествующе вскинул палец к потолку.

— Вот! Тебе было страшно, а почему?

Ясно дело, почему: в Витано ни одному здравомыслящему человеку не придет в голову выйти наружу. Ведь внутри жизнь, а снаружи Пустошь. Жуткая, страшная, пугающая.