Живое и мертвое - Гравицкий Алексей

Аппетит уже просыпался, хотя диким назвать его было нельзя. Санти жевал, не чувствуя вкуса, но и не проявляя попыток вывернуться наизнанку. Время от времени ловил на себе взгляды отца.

Тот тоже закончил завтракать. Но в отличие от матери, он пил кофе из стакана в серебряном подстаканнике и листал какие-то бумаги.

Мать доела тортик и, сделав последний глоток, опустила чашечку на фарфоровое блюдечко с узорными краями. Отец протянул руку, подвинул к себе коробку с сигарами, вынул одну и закурил. Мать демонстративно встала и вышла. Санти знал, что она не выносит запаха табака. А еще он знал, что знает об этом и отец. Знает и пользуется. Хитроумный папаша всегда закуривал, когда хотел остаться с сыном наедине.

— Ты что-то хотел мне сказать? — вяло спросил Санти, когда мать вышла из гостиной, оставив их вдвоем.

Отец отложил бумаги и вперил в сына долгий усталый взгляд, который не предвещал ничего хорошего. Санти тяжело вздохнул, готовясь к трепке.

— Что ты делал вчера вечером? — задал невинный вопрос отец.

— Пил, — честно признался Санти.

— Много?

— Не очень.

— Значит, тебе нельзя пить вовсе, — зло произнес отец и поднялся из-за стола.

— Это еще почему? — взвился Санти.

Он прекрасно знал, что не прав, но еще ничем не показал, что набрался вчера до положения риз. Разве что вышел чуть позже к завтраку. Но это не доказательство вины. А раз доказательств нет, значит, он прав.

— Потому что сын советника не станет вступать в глупые споры, если только он не дурак или не напился до состояния, когда от дурака уже не отличается, — в голосе отца звучал скрежет металла. Весьма неприятный звук. — Твои умственные способности, конечно, оставляют желать лучшего, но дураком я тебя никогда не считал. Выходит, ты набрался и потерял контроль.

Санти смущенно отодвинул тарелку и плеснул себе в чашку из кофейника. Доказательства вины у отца были. Значит, спорить бесполезно.

— Извини, — смиренно проговорил он.

— Ты зря извиняешься передо мной, — отстраненным тоном ответил отец. Хотя по его лицу было видно, что ситуация его более чем тревожит. — «Извини» ты скажешь себе, когда из сына советника станешь простым служащим.

Санти вздрогнул.

— Как — служащим? — промямлил он. — Ты же говорил, что сделаешь меня своим преемником. Ведь преемственность в Совете — это закон.

— Я говорил, что когда ты закончишь Академию, ты станешь моим преемником. А лет через десять займешь мое место в Совете, если ничем не запятнаешь наше имя. Если! Понимаешь? Если! Если!!! ЕСЛИ!!!

Отец вскочил из-за стола и заходил вдоль столешницы туда-обратно. Возможно, это успокаивало его, но Санти такая привычка раздражала. Будь перед ним кто-то из сверстников, сын советника уже бы гаркнул: «Перестань маячить!» Но перед ним метался диким зверем, запертым в клетку, его отец. А сказать такое отцу он не мог. Приходилось терпеть.

— Если ты будешь паинькой, то добьешься всего, не прикладывая особых усилий. Но с твоим поведением… найдется десяток желающих занять мое место вместо тебя и имеющих на это в сотню раз больше шансов. Зачем ты отправил за забор этого дурня? Из-за этой девки?

— Папа… — не выдержал Санти.

— «Папа», — противным голосом передразнил советник. — Что «папа»? У тебя есть все, чего можно желать в этом городе. Из-за чего ты можешь ввязываться в такие истории и рисковать всем? Либо из-за бабы, либо из-за отсутствия мозгов. Как я уже говорил, на идиота ты не похож.

Санти потупился.

— И ладно бы один раз дурил, — продолжал фонтанировать праведным гневом отец. — Но это уже третий! Третий на твоей совести! Ты представляешь, сколько усилий мне требуется, чтобы замять это дело? Чтобы никто не вывел закономерности…

— Этого больше не повторится, — перебил Санти.

— А больше и не надо. Потому что на этот раз твоя схема по устранению конкурента не сработала.

Сердце екнуло. Санти похолодел. Не может быть, неужто Митрик раскололся?

Отец тем временем остановился и медленно раскуривал новую сигару.

— Там был один лишний человек, — пробормотал Санти. — Но это не проблема и я…

— Пустошь забери твоего человека! — взорвался советник. — Причем здесь свидетель? Этот твой Винни Лупо жив!

— Как? — потерялся Санти. — В него же стреляли. Он же был обречен. Его должны были…

— Не попали, — советник выпустил струйку дыма.