Гостья - Майер Стефани

Он удивленно посмотрел на меня и прищурился.

— Надо было об этом думать до того, как я тебя вывел наружу. Если вернемся, все решат, что это был хитрый план, чтобы выведать дорогу.

— Мы не вернемся, пока не отыщем лекарство для Джейми, — решительно заявила я.

— Что ты предлагаешь, Анни?

— Найди камень, — вздохнула я. — Тебе придется меня ударить.

— Анни…

— Быстрее… Я бы и сама, но, боюсь, промажу. Другого способа нет.

— Не уверен, что… смогу.

— Даже ради Джейми? — Я вжалась здоровой щекой в жесткое пассажирское сиденье и закрыла глаза.

Джаред сжал найденный мною острый обломок размером с кулак и минут пять примеривался, взвешивая камень в руке.

— Главное — содрать верхний слой кожи, скрыть шрам. Давай, Джаред, поторапливайся. Джейми…

«Скажи ему, пусть бьет. Да хорошенько, как следует!»

— Бей со всей силы, чтобы с первого раза получилось. Мел говорит…

Тишина.

— Скорее, Джаред.

Он вздохнул. Я почувствовала движение воздуха и покрепче зажмурилась. Что то хлюпнуло, последовал глухой удар, а когда первый шок прошел, я почувствовала боль.

— М м м, — простонала я. Вообще то я не собиралась издавать никаких звуков, потому что из за моих стонов Джаред почувствует себя виноватым. Но разве телу прикажешь? Слезы брызнули из глаз, я закашлялась, сдерживая рыдание. В ушах звенело, перед глазами все плыло от удара.

— Анни? Мелани? Простите меня. Его руки обняли нас, прижали к груди.

— Все хорошо, — проскулила я. — У нас все хорошо. Получилось?

Его рука коснулась моего подбородка, повернула голову. Джаред охнул, казалось, его вот вот стошнит.

— Я тебе пол лица снес. Прости.

— Нет, это хорошо, так и должно быть. Поехали.

— Ты права. — В его голосе проступала слабость. Джа ред бережно усадил меня на сиденье и завел мотор.

Ледяной воздух обдувал лицо, ободранную щеку щипало. Я забыла, как дует из кондиционера в машине.

Мы ехали по гладкой вымоине, которую, похоже, специально ровняли. Дорога уносилась из под колес, змеясь меж кустов. Опустив защитный козырек, я заглянула в зеркало. В мрачноватом свете луны мое лицо казалось черно белым: правая щека черная, чернота стекает по подбородку, капает на ключицу, впитываясь в ворот новой, чистой футболки. Меня замутило.

— Молодец, — шепнула я.

— Очень больно?

— Не очень, — соврала я. — Все равно недолго терпеть. Сколько до Тусона?

Показался асфальт. Сердце заколотилось от страха. Джаред остановил машину в кустах, вылез, снял брезент и цепи, сложил их в багажник, осторожно припарковался, внимательно следя, не едет ли мимо машина. Его рука потянулась к переключателю фар.

— Постой, — прошептала я. Громче говорить я не могла, чувствуя себя уязвимой. — Давай поведу.

Джаред вопросительно взглянул на меня.

— Я не могу заявиться в больницу пешком, начнутся лишние расспросы. Я поведу, а ты спрячься сзади, будешь указывать дорогу. Там есть чем укрыться?

— Ладно… — Джаред неохотно дал задний ход, снова заехал в кусты. — Я спрячусь, но если ты попробуешь свернуть не туда…

«Ах, вот как…» — Его недоверие ранило Мел не меньше, чем меня.

— Пристрели меня, — холодно приказала я.

Джаред не ответил и вылез, оставив мотор включенным. Я села за руль. Хлопнула дверца багажника. Джаред забрался на заднее сиденье, держа под мышкой плед.

— На дороге свернешь направо, — велел он.

Я слишком долго не водила машину с автоматической коробкой передач и боялась, что отвыкла. Осторожно тронувшись, я удовлетворенно отметила, что не разучилась, и выехала на пустое шоссе. Заколотилось сердце — реакция на открытое пространство.

— Фары, — донесся голос Джареда с заднего сиденья.

Я щелкнула переключателем. Фары казались ужасно яркими.

Мы подъехали совсем близко к Тусону. В ночном небе разливалось желтоватое свечение: городские огни.

— Прибавь скорость.

— Там знак висел, — не согласилась я.

— Души не лихачат? — поинтересовался он.

— Мы послушно выполняем все законы, — нервно хихикнула я. — В том числе и дорожные правила.

Легкое свечение превратилось в яркие точки. Зеленые знаки информировали о возможных вариантах пути.

— Сверни на Ина роуд.

Я послушалась. Джаред говорил тихо, хотя в закрытом автомобиле можно было даже кричать.

Незнакомый город пугал: дома, окна квартир, витрины, понимание, что я окружена, что их слишком много. А каково приходится Джареду? Его голос был на удивление спокойным. Правда, в отличие от меня Джаред проделывал безумную вылазку далеко не первый раз.

На дороге появились машины. Свет встречных фар упал на ветровое стекло, и я съежилась от страха.

«Держись, Анни. Будь сильной — ради Джейми. Иначе все напрасно».

«Я смогу. Я справлюсь».

Я сосредоточилась на мыслях о Джейми, и руки увереннее обхватили руль. Джаред направлял меня по спящим улицам. Лечебница оказалась крохотной — наверное, когда то здесь располагалась не больница, а частная медицинская практика. В вестибюле за стеклянными дверями и в большей части окон горел свет. За стойкой регистратуры стояла женщина. Свет фар не привлек ее внимания.

Я выбрала самый темный угол на парковке, продела руки в лямки поношенного рюкзака — ничего, сойдет. Осталось последнее.

— Дай мне нож.

— Анни… Я понимаю, ты любишь Джейми, но нож то тебе зачем? Драться ты не умеешь.

— Джаред, это не для них. Мне нужна рана.

— Хватит, у тебя уже есть рана, — вздохнул Джаред.

— Мне нужна рана, как у Джейми. Я слишком мало знаю о методах Исцеления, поэтому должна сама все увидеть. Я бы уже давно это сделала, но боялась, что не смогу вести.

— Нет!

— Давай, быстрее, пока никто не заметил, что я мешкаю. Джаред быстро обдумал ситуацию. Он был лучшим, потому что умел принимать быстрые и правильные решения. До меня донесся звон стали: Джаред вытаскивал нож из чехла.

— Осторожно. Не слишком глубоко.

— Может, сам сделаешь? Он резко вдохнул:

— Нет.

— Ладно.

Мне в руку лег мерзкий нож с остро заточенным лезвием и тяжелой рукоятью. Я старалась прогнать из головы лишние мысли, не хотела давать себе шанс струсить. «Порежу руку, а не ногу», — решила я, потому что прятать исцарапанные коленки тоже не улыбалось. Я вытянула левую руку, ухватилась за ручку дверцы и выгнулась: если будет слишком больно, вопьюсь зубами в подголовник. Пусть и неуклюже, но крепко я сжала рукоять ножа правой рукой, вдавила острие в кожу предплечья и зажмурилась.