Вампир Лестат - Райс Энн

Театр на бульваре Тамплиеров будет служить убежищем для отчаявшейся компании оборванцев-вампиров, если, конечно, Арман еще не успел найти их там и сжечь, как старые костюмы. Это я выясню в самое ближайшее время.

Насвистывая что-то веселенькое, как самый обыкновенный человек, я сбежал по ступеням, радуясь тому, что весьма неприятная задача наконец-то выполнена. Но на улице я не обнаружил ни Ники, ни Габриэль.

Застыв на месте, я лихорадочно оглядывался вокруг.

Я увидел наконец Габриэль – она как будто материализовалась из воздуха почти рядом со мной, и в ту же секунду я услышал ее голос:

– Лестат, он исчез! Пропал!

В первый момент я буквально лишился дара речи, а потом не смог придумать ничего умнее, кроме как спросить:

– Что значит пропал?

Но думал я в ту минуту совсем о другом. Если прежде я сомневался в том, что люблю его, то теперь от моих сомнений не осталось и следа. До сих пор я лгал себе.

– Не успела я отвернуться, как он тут же сбежал, просто испарился! – объясняла мне Габриэль, и в голосе ее звучали одновременно горечь и гнев.

– Ты не слышала каких-нибудь других…

– Нет, ничего. Все произошло так быстро.

– Но по своей ли воле он исчез? А что, если его похитили?..

– Если бы его похитил Арман, я непременно почувствовала бы его страх, – возразила она.

– А разве способен он испытывать страх? Может ли он вообще что-либо чувствовать?

Я был очень зол, и вместе с тем мне было отчаянно страшно. Я сжал кулаки. Ники растворился где-то в непроглядной тьме, окружавшей нас со всех сторон! Должно быть, у меня непроизвольно вырвался вскрик или жест отчаяния.

– Послушай, – снова заговорила Габриэль, – он постоянно думал только о двух вещах…

– О каких именно? Расскажи!

– О погребальном костре в подземном склепе кладбища Невинных мучеников, на котором его чуть не сожгли, и о маленьком театре, о сцене, об огнях рампы…

– Театр Рено!

Мы были похожи на двух архангелов. Не прошло и четверти часа, а мы уже пробирались сквозь шумные толпы людей, заполнивших бульвар, и вскоре оказались перед задней дверью театра, ведущей на сцену.

Все афишные доски были сорваны, а замки сломаны. Но я нигде не ощущал присутствия Элени и остальных вампиров. Мы тихо вошли внутрь и направились за кулисы. Никого…

А вдруг Арман все же сумел вернуть домой своих подданных? В таком случае вина ляжет на мои плечи, потому что я не захотел принять их под свое покровительство.

Никого и ничего, кроме сваленных в беспорядке декораций, нарисованных картин дня и ночи, гор и равнин… и распахнутые настежь двери гримерных – тесных комнатушек, в которых то тут, то там мы ловили взглядом отражение в зеркалах света, проникающего сквозь оставленную нами открытой дверь на улицу.

Габриэль вдруг сжала мою руку и жестом указала в сторону кулис. По выражению ее лица я понял, что она почувствовала не присутствие других вампиров, нет… Там был Ники!

Я подошел к боковому краю сцены. Бархатный занавес был полностью раздвинут, и в оркестровой яме я отчетливо увидел его темную фигуру. Он сидел на своем обычном месте, сложив и зажав коленями руки. Он смотрел прямо на меня, но ничего не видел. Взгляд его по-прежнему оставался отсутствующим.

Неожиданно на память мне пришли слова, сказанные Габриэль в первый же вечер после ее перерождения. О том, что она не в силах избавиться от ощущения, что умерла и отныне не может никоим образом влиять на события, происходящие в мире смертных.

Никола казался почти прозрачным и совершенно безжизненным. Он был похож на бессловесный и лишенный всякого выражения призрак, какие обычно передвигаются по мрачному, населенному привидениями дому, сливаясь со старой, покрытой толстым слоем пыли мебелью. Видеть его таким было для меня страшнее всего.

Я внимательно осмотрелся в поисках скрипки, но ее нигде не было – ни на полу, ни на стуле возле Никола. И тогда я подумал, что, может быть, еще не все потеряно.

– Стой здесь и следи за ним, – шепнул я Габриэль.

У меня самого перехватило дыхание, когда я окинул взглядом темный зал театра и вдохнул до боли знакомые запахи. Почему, ну почему ты привел нас сюда, Ники? В это полное призрачных воспоминаний место?! А впрочем, разве имею я право задавать тебе эти вопросы? Ведь и сам я вернулся сюда!

Я зажег найденную в гримерной примадонны свечу. Повсюду валялись открытые баночки с гримом, а на крючках остались висеть старые костюмы. Во всех комнатах я видел разбросанную одежду, забытые расчески и щетки для волос, увядшие и засохшие цветы в вазах, рассыпанную по полу пудру.