Голубая кровь - Круз Мелисса де ла

— Ты правда думаешь, что мы туда проберемся? — спросила она.

— Да запросто. — Ее лучший друг, Оливер Хазард-Перри, приподнял бровь. — Дилан поручился, что это раз плюнуть. А кроме того, мы всегда можем указать вон на ту табличку. Твоя семья его построила, этот дом, — ты не забыла?

Он усмехнулся.

— Подумаешь, невидаль какая, — закатив глаза, ухмыльнулась Шайлер.

Остров Манхэттен был неразделимо связан с историей ее семейства, и, насколько могла сказать Шайлер, она имела отношение к Собранию Фрика, скоростному шоссе Ван-Вик и Планетарию Гайдена на уровне либо основания, либо передачи в общее пользование, или и того, и другого. Правда, на ее жизнь это особенно не влияло. Она с трудом могла наскрести двадцать пять долларов, чтобы заплатить за вход.

Оливер ласково обнял ее за плечи.

— Хватит психовать! Ты слишком нервничаешь. Все будет зашибись, вот увидишь.

— Лучше бы Дилан нас встретил, — мрачно заметила Шайлер, дрожавшая в своем черном кардигане с дырами на локтях.

Она нашла этот свитер в одном секонде в Манхэттен-Вэлли. От свитера несло ветхостью и затхлой розовой водой, и худощавая фигурка Шайлер терялась в его объемистых складках. Шайлер всегда выглядела так, будто она утопает в ткани. Черный свитер доходил ей почти до икр, а под ним на ней была одна лишь черная футболка поверх поношенной серой термоводолазки. Снизу из-под свитера выглядывала длинная широкая юбка до полу. Подол юбки, постоянно волочащейся по тротуару, был весь в грязи, как у уличной оборванки из девятнадцатого века. Обута Шайлер была в свои любимые черно-белые теннисные туфли от Джека Парселла, ну те, у которых на правом носке оплетенная проводом дырка. Темные волнистые волосы она подвязала шарфом с бисерной вышивкой, который отыскала в бабушкином шкафу.

Шайлер была поразительно красива: милое личико в форме сердечка, безукоризненный носик, нежная молочно-белая кожа, но в красоте ее присутствовала какая-то хрупкость, почти нереальность. Она напоминала фарфоровую куклу в наряде ведьмы. Ученики в школе Дачезне считали, что она одевается как нищенка. И то, что она была болезненно застенчивой и никому не навязывалась, ситуации не улучшало, потому что все думали, что она слишком высоко себя ставит. На самом же деле Шайлер просто отличалась сдержанностью.

Ее спутник Оливер также был хорош собой: высок и строен, с прекрасным, как у эльфа, чуть скуластым лицом, теплыми карими глазами и копной блестящих каштановых волос. Одет он был в простую армейскую шинель поверх фланелевой рубашки и дырявые синие джинсы. Само собой, фланелевая рубашка была от Джона Варватоса, а джинсы — фирмы «Ситизенс оф Хьюманити». Оливеру нравилось изображать представителя бунтующей молодежи, но делать покупки на Хьюстон-стрит ему нравилось еще больше.

Шайлер с Оливером сдружились еще на втором году обучения, с того момента, как однажды няня Шайлер забыла положить ей ланч, и Оливер отдал ей половину своего сэндвича с салатом латуком и майонезом. Они заканчивали предложения друг за друга и любили в моменты скуки читать вслух выбранные наугад места из «Бесконечной шутки».^[2] Оба они были из золотой молодежи, возводящей свою родословную непосредственно к прибывшим на «Мейфлауэре». Но даже с таким престижным происхождением они выглядели чужаками в Дачезне. Оливер предпочитал лакроссу музеи, а Шайлер никогда не стриглась и одевалась в секонд-хенде.

Их новым другом недавно стал Дилан Вард — парень с печальным лицом, длинными ресницами, глазами как тлеющие уголья, обладатель запятнанной репутации. Говорили, будто за ним числились приводы в полицию и он вот только что удрал из военного училища. Ходили также слухи, что дедушка Дилана дал школе взятку в виде пожертвования на новый спортзал, чтобы внука приняли в Дачезне. Дилан тут же сошелся с Шайлер и Оливером, распознав в них таких же отщепенцев.

Шайлер втянула щеки, от беспокойства у нее заныло под ложечкой. Они отлично проводили время у Оливера в комнате: как обычно, слушали музыку и перебирали каналы на телевизоре, Оливер загружал новую версию игры «Город зла» в режиме разделенного экрана, а Шайлер тем временем листала глянцевые журналы, воображая, будто она тоже лениво валяется на плоту в Сардинии, танцует фламенко в Мадриде или в задумчивости бродит по улицам Мумбаи. А что теперь?

— Как-то я в этом не уверена, — сказала Шайлер.