На полпути к могиле - Фрост Джанин

Переодевшись в пижаму, я отнесла вниз грязную одежду и сунула ее в стиральную машину, напомнив себе с утра запустить стирку. Войдя в спальню, которую делила с матерью, я увидела, что она сидит на кровати.

Это что-то новое. Я привыкла, что она в девять уже спит.

— Кэтрин, нам нужно поговорить.

Она не могла выбрать времени хуже, но я подавила зевоту и спросила о чем.

— О твоем будущем, разумеется, Я знаю, что ты на два года отложила поступление в колледж, чтобы помочь ухаживать за дедушкой Джо после инфаркта, и еще два года ты копила деньги, чтобы перевестись из местного колледжа в университет Огайо. Но теперь ты скоро уедешь. Будешь жить одна. Я беспокоюсь за тебя.

— Мама, не волнуйся. Я буду осмотрительна…

— Тебе нельзя забывать о чудовище, что живет в тебе, — перебила она.

У меня поджались губы. Господи, ну и время она выбрала для этого разговора! «В тебе живет чудовище, Кэтрин» — этими словами она начала свою речь в мой шестнадцатый день рождения, объясняя мне, что я такое.

— Я страшно боялась за тебя с тех пор, как поняла, что беременна, — продолжала мать. Свет не горел, но я и так видела, как напряжено ее лицо. — Ты с самого дня рождения точная копия своего отца. И с того дня я каждый день видела, как вместе с тобой растут твои отклонения. Скоро ты уедешь, и я не смогу больше следить за тобой. Тебе придется полагаться только на себя, чтобы не стать таким же чудовищем, как зачавший тебя. Ты не должна этого допустить. Заканчивай образование, получи диплом. Уезжай из города, заведи друзей, тебе это будет на пользу. Только будь осторожна. Никогда не забывай, что ты не такая, как другие. В них нет зла, стремящегося вырваться на свободу, как в тебе.

Впервые в жизни мне захотелось с ней заспорить. Сказать, что, может, и во мне нет зла. Что мой отец мог быть мерзавцем и до того, как превратился в вампира, и что моя необычность делает меня иной, но не наполовину злой.

Однако я прикусила язык, не дав возражениям сорваться с губ. От меня не укрылось, что отношения между нами резко улучшились с тех пор, как я начала убивать вампиров. Нет, я знала, что она меня любит, но до того мне всегда казалось, будто какая-то частица ее существа в то же время отталкивает меня — из-за обстоятельств моего рождения и из-за их последствий.

— Я запомню, мама, — только и сказала я. — Я не забуду, обещаю тебе.

Ее лицо смягчилось. Увидев это, я порадовалась, что не стала спорить. Ни к чему было огорчать ее. Она вырастила ребенка от насильника, да еще в маленьком городишке, где все отшатнулись от женщины, родившей вне брака. Никто и не знал ужасной правды о том, как она забеременела. Ей в любом случае пришлось бы тяжело, но в довершение всего меня едва ли можно было назвать нормальным ребенком. Не мне было поучать ее, что такое добро и зло.

— Вообще-то, — начала я, — в пятницу я снова собираюсь на охоту. Наверно, вернусь поздно. У меня… доброе предчувствие, что мне кто-нибудь попадется.

О да! Еще бы не предчувствие!

Она улыбнулась.

— Ты делаешь доброе дело, малышка.

Я кивнула, проглотив чувство вины. Узнай она про Кости, она никогда мне этого не простит. Не поймет, как я могла стать партнером вампира, и никакие оправдания не помогут.

— Я знаю.

Она легла в постель. Я тоже забралась в свою и постаралась уснуть. Но мне не спалось. Меня пугало изменение собственных взглядов и тот, кто был в ответе за эти изменения.

6

Вечер пятницы, наконец, настал. Пять дней до того я экспериментировала с косметикой и прическами, стараясь сделать из себя более аппетитную наживку. Косметичка из салона красоты была набита косметикой, гелями, спреями для волос, заколками, лаками для ногтей — чего там только не было! Да еще Кости купил мне щипцы для завивки и термобигуди. Я делала из себя куколку, после чего вступала с ним в схватку, привыкая драться в коротком платье.

В тот вечер Кости поджидал меня у выхода из пещеры — редкий случай. Похоже, он заранее нарядился в вечерний костюм: черная рубашка с длинными рукавами, черные брюки, черные Сапоги. При его светлой коже и волосах он походил на архангела, побывавшего в угольном погребе.

— Теперь уточним детали, слышишь? Ты меня не увидишь, но я глаз с тебя не спущу. Когда ты с ним выйдешь, я прослежу за вами. Годится любое место под открытым небом, но ни в коем случае — понимаешь, ни в коем случае! — не позволяй ему завести тебя ни в какой дом или строение. Если он попробует затащить тебя силой, что будешь делать?