Закрытая школа. Начало - Неволина Екатерина

— Погодите… что-то знакомое… Исаева… Где я недавно это слышал?

— Альбом с рисунками! — вспомнила Вика. — Там было имя — Игорь Исаев. Что, если Ира — его сестра?

— А вдруг ее тоже… это… — Рома опустил взгляд и вдруг отпрянул, словно увидел гадюку. — Крышка от мобильника!.. Блин, значит, это тут… Темку…

Все ребята уставились на блестящую крышечку, раздавленную чьей-то ногой.

В это время вдруг зазвонил мобильный Андрея.

— Андрей, где вы? — закричала в трубке Даша. — Тут, в школе, такое творится!..

Итак, пребывание в школе Андрея и Нади ему удалось отстоять, но в остальном Лена не собиралась ни на шаг отступать от указаний родителей. Похоже, она действительно боялась за новоприобретенное место и собиралась прогибаться так низко, как это потребуется.

Виктор сидел в своей комнате, бессмысленно перебирая какие-то бумаги. Требовалось принять какое-то решение. Уехать из школы он не может. Все далеко не так просто, к тому же он ни за что не бросит своих подопечных Авдеевых. Придется соглашаться на предложение Лены и занять ее бывший пост — пост завуча. Как же запутались их отношения!..

Что теперь делать и что делать с Марией?..

В дверь постучали.

— Войдите, — машинально пригласил Поляков и замер — в комнату вошла Маша.

Она казалась взволнованной, на щеках пылал легкий румянец.

— Виктор Николаевич… Я пришла рассказать, почему взяла у вас машину и деньги… — она подошла к нему и протянула какую-то вырезку. — Вот!

Он взял, еще не понимая, к чему это. «Из областной психиатрической больницы № 9 сбежала пациентка», — сообщала газета. Рядом помещалась фотография. Плохого качества, но все же на ней можно было узнать… Машу Вершинину.

Поляков недоуменно посмотрел на стоящую перед ним женщину. Напряженная, но решительно настроенная.

— Это я, — подтвердила Маша. — И я по-прежнему в розыске.

Виктор потер висок, подозревая, что тоже, должно быть, сейчас сойдет с ума.

— То есть ты лежала в психиатрической клинике и сбежала оттуда? — зачем-то уточнил он. — Ну, знаешь, с тобой не соскучишься!

— Я не сумасшедшая! — Маша покачала головой, не отводя взгляда. — Мне нужно было найти сына… Я родила в шестнадцать. Ребенка у меня сразу же забрали. Мой парень — его отец — продал мальчика Морозову, чтобы получить деньги на дозу.

Слова лились потоком, словно вода, прорвавшаяся сквозь плотину.

Виктору показалось, что он ослышался.

— Морозов? — переспросил он. — Максим Морозов — твой сын?

Она склонила голову.

— Я искала его много лет… Мне никто не верил, меня упекли в психушку. А потом я узнала, что мой мальчик здесь… И если бы мне снова понадобилось украсть ради него, я бы не раздумывала!

— Подожди… — Виктор протянул руку.

— Я не хотела вам врать. Вы очень хороший человек. Но Максим — мой сын, и ему было так плохо!.. — она порывисто вздохнула и, пробормотав «Простите меня!», вышла из комнаты.

Поляков поднялся, желая броситься за ней, но когда он распахнул дверь комнаты, Маши в коридоре уже не было, зато с первого этажа доносился грохот музыки, больше напоминающий грохот стройки, где вколачивают сваи.

В школе происходило что-то странное.

Дорогие мама и папа!

У нас происходит что-то странное. У нашего Андрюши нашли в шкафу какую-то дуру и поэтому хотели выгнать его из школы. Виктор Николаевич, директор, уволился. Я боялась, что это потому, что он ни капельки нас не любит. Но Виктор Николаевич пообещал, что не уедет из школы и не бросит меня и Андрюшу. А еще он рассказал мне по секрету, что у него и у Елены Сергеевны родится ребеночек. Мне не очень нравится Елена Сергеевна, поэтому я бы хотела, чтобы ребеночек родился у Виктора Николаевича и у уборщицы Маши, она очень добрая и иногда играет с нами. Мне кажется, лучше бы Виктор Николаевич влюбился в нее. А Даша теперь не любит нашего Андрюшу, потому что она опять любит Максима. Андрюша очень огорчается. Он влюбился в Дашу. Когда я вырасту, я не буду никогда влюбляться. Это очень плохо, когда ты кого-то любишь, а он тебя — нет.

Еще у нас в школе есть какая-то демон-страция. Я спросила у Анны Михайловны, кто такой демон, и она сказала, что это злой дух. Я боюсь злых духов, но эта демон-страция совсем не страшная. Все ребята собрались внизу, у лестницы, включили громкую музыку и написали на листочках всякие непонятные длинные слова. Это очень весело, и мы с Алисой пошли туда танцевать.

Не забывайте нас, милые мамочка и папочка! Мы вас помним всегда-всегда!

Вся школа стояла на ушах.

— Пусть и меня исключат! Это тюряга, а не школа! — возмущенно говорила темноволосая девушка.

— Позор! Пусть нас всех исключают! — вторил ей какой-то парень.

— Исклю-чай-те всех! Исклю-чай-те всех! — скандировали забастовщики.

Учителя метались между детьми, пытаясь призвать к порядку, но у них ничего не получалось.

Беспорядки в «Логосе» продолжались весь день, и под вечер родительский комитет и учителя, к этому времени уже заработавшие себе верную мигрень, вынуждены были пойти на уступки. Во-первых, провинившихся согласились оставить в школе, во-вторых, некоторые особо жесткие требования оказались сняты.

Они несли свою трудовую вахту — попросту говоря, оттирали стены после стихийно вспыхнувшего, но имевшего значительные последствия недавнего митинга.

Внезапно дверь, ведущая на улицу, открылась, и на пороге появилась худощавая белобрысая девица. Пожалуй, даже хорошенькая, если бы не надменное выражение кукольного личика. На ней были высокие сапоги на шпильках, а распахнутая шубка открывала суперкороткую юбку и маечку, оголяющую плоский животик.

Девушка презрительно оглядела застывших ребят и, кивнув головой шоферу, тащившему чемодан, двинулась по лестнице на второй этаж.

— Ни фига себе! — выдохнул Ромка, когда новенькая скрылась из вида — все это время он простоял с открытым ртом, не заметив, что тряпка давным-давно вывалилась из рук.

— Ну все, наш Ромыч, похоже, влип! — усмехнулся Макс, и обе девушки с сочувствием кивнули: нет ничего хуже, чем влюбиться в стерву, а у этой слово «стерва» буквально на лбу написано.

— Галина Васильевна, я хочу проверить смету расходов! — послышался раздраженный голос Елены Сергеевны.

Завхоз усмехнулась. Дорвалась Елена до власти — теперь покажет всем, где раки зимуют.

— Виктор Николаевич всегда доверял хозяйственную часть мне, — сказала она, даже не повернувшись в сторону новоявленной директрисы.