Закрытая школа. Начало - Неволина Екатерина

Она снова закричала, но голос ей не повиновался — вышел скорее жалкий змеиный шип. Девочка закашлялась и… проснулась.

В комнату с любопытством заглядывала добродушная луна. Алиса сладко спала, укутавшись в одеяло до самого подбородка. На полке, как и прежде, сидели игрушки: красивая стройная кукла Барби и смешной плюшевый мишка с холодным кожаным носом. «Не бойся! Это только сон!» — словно говорили они.

Девочка вытащила из-под подушки найденное в лесу кольцо. Большое, красивое.

— Спасибо, добрый гномик, — прошептала она, прижимая перстень к груди. — Оно будет защищать меня, пока не вернутся мама и папа…

С этими словами Наденька опустила голову на подушку и снова заснула, так и не выпустив из руки волшебное колечко.

Следующее утро оказалось совершенно обыденным. Разве что Виктор и Лена проспали из-за остановившегося будильника, и директору пришлось сломя голову мчаться в свою комнату, чтобы успеть хоть как-то привести себя в порядок к первому уроку.

Чуть позже, перед третьим уроком, Виктора Николаевича остановила Галина Васильевна.

— Что у тебя в кабинете творится? — как всегда в лоб, глядя внимательными серыми глазами, спросила она. — Я заглянула к тебе с утра — это же просто ужас какой-то!

— Помилуйте, Галина Васильевна! — он умоляюще сжал руки. — Я буду хорошим мальчиком и обязательно все уберу!.. Завтра… Или послезавтра…

Завхоз уперла руки в бока, покачала головой.

— Знаю я твое завтра! — хмыкнула она. — Вот что, у нас есть кому убраться. Ты только кабинет не закрывай, а ключи от шкафов оставь на столе… Пожалуйста…

— Слушаю и повинуюсь! — вытянулся в струнку директор и, щелкнув каблуками, отправился на урок.

А Галина Васильевна, качая головой, долго смотрела ему вслед.

Тем временем у одиннадцатого класса должен был начаться урок истории. Даша, Вика, Ромка, Темыч и Макс — в общем, все друзья нервничали уже с завтрака, на котором ребятам сразу бросился в глаза пустой стул, где обычно сидел Савельич.

Вот и сейчас вместо ожидаемого историка вдруг появилась Елена Сергеевна.

— Доброе утро, — приветствовала класс завуч. — Садитесь, пожалуйста. Тема сегодняшнего урока — Великая французская революция.

— Простите! — Даша подняла руку.

— Да, Старкова?.. — Елена Сергеевна взглянула на девушку неодобрительно.

— А где Иван Савельевич? — выдохнула Даша, и вся пятерка ребят затаила дыхание.

— Иван Савельевич в отпуске. Теперь историю буду вести я.

— Но мы вчера его видели, и он не говорил, что собирается в отпуск! — настаивала девушка.

— Учителя не обязаны перед вами отчитываться! — Елена Сергеевна присела на край стола. — Рома Павленко, читай вслух шестой параграф…

Следующим уроком была физкультура, и Павел увел класс в лес кататься на лыжах. В лесу было очень красиво. Снег серебрился на ветках елей, создавая действительно сказочный пейзаж.

— Будет хорошая погода! — авторитетно заметил физрук и тут же прикрикнул: — Давайте живее! Эй, Морозов, ты что, кисейная барышня?!

После инцидента с телефоном и ложным звонком от родителей Андрей старался не замечать Максима, а заодно его верных приятелей, но все же взгляд его невольно обращался к Даше. Вот она бежит на лыжах, стройная и легкая, как пушинка. Светлые волосы красиво отливают на солнце драгоценным золотом… Вот она обернулась, взмахнули длинные черные ресницы. Смотрит на него… Чувствуя, что краснеет, Андрей поспешно отвернулся и сосредоточился на движениях палками.

— Молодец, Авдеев! — оценил его усилия Павел. — Вот сразу видно, что новенький — старается! А вы? Эх, размазни!..

Они вернулись к школе и столпились во дворе, снимая лыжи, когда из дверей вихрем вылетела Наденька и кинулась брату на шею.

— Андрюша!..

— Ты почему не на уроке? — спросил Андрей, стараясь выдержать серьезное выражение лица, на котором помимо воли так и возникала улыбка.

— А я увидела тебя в окно!.. — Наденька дернула его за полу куртки. — Помнишь, мы с папой и мамой тоже катались на лыжах… Вот бы снова… — Ее глаза наполнились слезами, а губы подрагивали, будто девочка не знала, смеяться ей или плакать.

— Надя, возвращайся в класс! — окликнул девочку Виктор Николаевич, ласково тронув за плечо. Он выскочил за ней без верхней одежды, в одном пиджаке.

— Иди, Надюш, — парень подтолкнул сестру к ступенькам крыльца, и она неохотно, все время оглядываясь, скрылась в дверях школы.

— Что-то не так? — Виктор, которому, казалось, любой мороз был нипочем, и не думал спешить укрыться в теплой школе.

— Все не так! Надя скучает по родителям. Мечтает о том, что скорее всего никогда не случится.

— Это нормально. Людям нужно мечтать, — ответил директор, серьезно глядя на подопечного.

— Мечты мечтами, а жестокая реальность — жизнь в этом поганом месте! — неожиданно огрызнулся Андрей и покосился на проходящих мимо одноклассников.

— Зря ты так, — Виктор хотел было потрепать парня по плечу, но тот отпрянул. — Вам, Андрей, повезло, что вы здесь и есть кому о вас позаботиться.

— Вы это на себя намекаете? — теперь в голосе Авдеева звучало неприкрытое презрение.

— В том числе, — спокойно отозвался Виктор.

— Вот только не нужно изображать из себя благодетеля! Шли бы вы… в школу. Замерзнете!

— Ты ошибаешься. Но рано или поздно ты это поймешь.

И директор, сделав вид, что не замечает откровенной грубости, поднялся на крыльцо, отряхнул с ботинок снег и вошел в помещение.

Он скрылся из вида, а Андрей на миг закрыл глаза. Он и сам не понимал, что с ним творится. Если бы кто-то еще несколько недель назад сказал ему, что он нахамит взрослому, Андрей бы ни за что не поверил. А теперь…

Библиотека «Логоса» располагалась в учебном крыле здания. Это было большое двухуровневое помещение с обилием стеллажей, заставленных книгами. В середине стояли столы со стационарными компьютерами, пользоваться которыми могли любые ученики. При этом благодаря овальной форме комнаты здесь создавалось ощущение уюта, усиленное наличием огромного камина с чугунной решеткой. На каминной полке стояли безделушки, заботливо подобранные Еленой Сергеевной. В промежутках между стеллажами висели старые гравюры и карты. Только в одном месте, возле входа, простенок был пуст, от чего создавалось впечатление щербатого рта, откуда вылетел сломанный зуб. Каждый раз, входя в библиотеку, завуч упиралась взглядом в этот пустой простенок и тут же поджимала губы, вспоминая о вопиющем поведении Ивана Савельевича.