Кровь и золото - Райс Энн

– В доме много подобных комнат, – ровным голосом объяснил Мариус, спокойно взглянув на Торна. – Посмотри сюда. – Он указал на груды коробок, валяющихся под столом. – Такие деревья и дома можно покупать тысячами. Дэниел конструирует великолепные здания – видишь, какие они замысловатые? С некоторых пор он только этим и занимается.

Торн почувствовал в словах Мариуса легкий упрек, но молодой мужчина не обратил на это никакого внимания. Он уже взял в руки новое дерево, тщательно осмотрел плотную зеленую массу, изображавшую ветвистую крону, и снова взялся за кисть.

– Ты когда-нибудь видел, чтобы кто-то из нас увлекался чем-либо с такой страстью? – спросил Мариус.

Торн покачал головой. Нет, он не видел. Но понимал, как такое случается.

– Иногда бывает, что кто-либо из пьющих кровь находит себе занятие и сам не замечает, как погружается в него с головой, забывая обо всем остальном, – снова заговорил Мариус. – Помню, много веков тому назад мне рассказали об одной нашей соплеменнице, жившей где-то на юге. Ее единственной страстью были красивые морские раковины, и она искала их на берегу ночи напролет, иногда до самого рассвета. Она охотилась, пила кровь, но всегда спешила вернуться к своему занятию. Причем, едва взглянув на очередную найденную раковину, она тут же отбрасывала ее в сторону и принималась искать новую. Больше ее ничто не интересовало. Так и Дэниел: он тоже в плену – у своих городов. И не желает заниматься чем-то другим. Я, можно сказать, за ним присматриваю.

Торн пришел в замешательство, но из уважения к хозяину дома промолчал. Он не понял, произвели ли слова Мариуса хоть какое-то впечатление на его друга, упорно продолжавшего свой кропотливый труд.

И вдруг Дэниел рассмеялся – негромко и добродушно.

– Пройдет еще какое-то время – и к нему вернутся прежние способности, – сказал Мариус.

– Ну, это ты так думаешь, – хмыкнул Дэниел.

Он произнес эти слова очень тихо, скорее пробормотал. А потом снова окунул кисть в бутылочку с пастой, заставлявшей деревья неподвижно стоять на зеленой траве, плотно прижал основание ствола к поверхности стола и вытащил из коробки следующий саженец.

Тем временем маленькие поезда с шумом мчались по равнине, мимо гор, мимо церкви с заснеженной крышей, мимо домов. Надо же, там были и люди – совсем маленькие, но выглядевшие вполне правдоподобно.

– Можно, я встану на колени и рассмотрю все как следует? – почтительно спросил Торн.

– Конечно, – разрешил Мариус. – Ему будет приятно.

Торн опустился на колени и приблизил лицо к деревеньке, состоявшей из сбившихся в кучку маленьких зданий. Он разглядел хрупкие вывески, но не сумел их прочитать.

Подумать только! Пробудившись от сна, чтобы вернуться в огромный мир, он попал сюда и увидел миниатюрную вселенную.

Мимо него с грохотом и ревом промчался поезд. Торну показалось, что он заметил в крошечных вагонах маленькие фигурки.

На секунду вообразив, будто этот рукотворный мир и есть реальность, он позабыл обо всем остальном и понял, в чем заключается его очарование. Это его испугало.

– Красота какая! – с благодарностью произнес он, вставая.

Молодой мужчина ни жестом, ни словом не отреагировал на слова Торна.

– Ты охотился, Дэниел? – спросил Мариус.

– Сегодня нет, Мариус.

Молодой человек неожиданно поднял взгляд на Торна, поразив того необычным фиолетовым оттенком глаз.

– Скандинав? – удивился Дэниел. – Рыжий, как близнецы. – Он негромко рассмеялся, но это был смех безумца. – Создание Маарет. Сильный!

Слова Дэниела застали Торна врасплох. Голова так закружилась, что он чуть не потерял равновесие и лишь усилием воли сумел удержаться на ногах.

Первым его желанием было ударить легкомысленного юнца, и он уже занес было кулак... Но Мариус твердо схватил его за руку.

Перед глазами Торна поплыли недавние видения. Он вновь явственно увидел близнецов – свою возлюбленную создательницу и ее пропавшую сестру. Царица Проклятых... Перед его мысленным взором возник беспомощный, плененный Лестат. Из чего же рыжеволосая создательница сделала столь прочные оковы? Ясно одно: металлические цепи не смогли бы удержать столь могущественного кровопийцу.

Торн поспешил прогнать тревожащие душу мысли и вернуться к реальности, уцепиться за происходящее в настоящий момент.

Мариус, крепко удерживая руку Торна, вновь обратился к Дэниелу:

– Если хочешь поохотиться, позволь мне пойти с тобой.

– Нет, не стоит, – отказался Дэниел.

Он вернулся к своему занятию. Вытащив из-под стола большой сверток, он поднял его повыше и показал Мариусу. На коробке был не то нарисован, не то напечатан – Торн не разобрал – трехэтажный дом с окнами.

– Хочу собрать такой дом, – сказал Дэниел. – Он очень сложный, такие мне еще не попадались, но благодаря своей вампирской крови я справлюсь с задачей – вот увидишь. Такому, как я, это не составит труда.

– Тогда мы оставим тебя на время, – сказал Мариус. – Только, пожалуйста, никуда не выходи без меня.

– Ни за что на свете, – ответил Дэниел, торопливо срывая крышку с коробки, внутри которой были аккуратно уложены деревянные детали различной формы. – Сходим на охоту завтра вечером. И ты сможешь вновь опекать меня, как малого ребенка, раз уж тебе так нравится.

Продолжая дружески, но по-прежнему крепко сжимать руку Торна, Мариус вывел его из комнаты и закрыл дверь.

– Когда Дэниел идет на охоту один, – объяснил он, – то обязательно попадает в какую-нибудь неприятную историю. Иногда он голодает слишком долго и доводит себя до такого состояния, что не в силах охотиться самостоятельно. А бывает, он не может найти дорогу домой, и тогда приходится его искать. Дэниел и смертным был таким же. Кровь почти не изменила его характер. А теперь вот он стал рабом своих маленьких миров. Ему нужно только свободное место и коробки с домами и деревьями – он их заказывает по компьютеру.

– Значит, у тебя есть эти странные мыслящие моторы? – заинтересовался Торн.

– Да, причем очень хорошие. В моем доме найдется все, что нужно, – сказал Мариус. – Но ты устал. Да и одежда износилась. Тебе пора освежиться. Поговорим позже.

По короткой деревянной лестнице он провел Торна наверх, в просторную спальню. Деревянные стены и двери были расписаны в желто-зеленой гамме, пол сверкал полировкой, а кровать стояла в огромной резной нише. Изысканно отделанная спальня – казалось, в ней не осталось ни одного уголка, которого бы не коснулась рука человека, – вызывала ощущение уюта и безопасности.

Широкая дверь вела в необъятных размеров ванную, где стены были обиты шершавыми деревянными панелями, пол выложен камнем и повсюду стояли зажженные свечи, в неярком сиянии которых дерево выглядело особенно красивым.