Милая плутовка - Линдсей Джоанна

В ней не было гнева, она просто была страшно разочарована в нем. Стало быть, он не был совершенным, не был внимательным или даже по-настоящему честным. Она загнала его в угол, и он пытался врать, щадя, как ему казалось, ее гордость. Но это вряд ли можно отнести к его достоинствам.

— По-видимому, Малкольм, твоему письму не суждено было дойти до меня. — Она слушала, как Малкольм засопел, и ей захотелось пнуть его ногой. — Должно быть, ты написал, что остался живым и здоровым после войны?

— Да.

— И что ты стал патриотом другой страны в отличие от меня?

— Да, именно.

— И с учетом этого ты освобождаешь меня от обязательств, которые накладывает помолвка.

— Ну, я…

— Или же ты выражал надежду, что все-таки соединишься со мной?

— Ну, я, конечно…

— И потом ты решил, что я не выйду за тебя замуж, когда не получил от меня ответа?

— Именно так. Джорджина вздохнула:

— Как жаль, что письмо не дошло. Потеряно столько времени.

— Что ты хочешь сказать?

— Чем ты так удивлен, Малкольм? Я все еще собираюсь за тебя замуж. Именно поэтому я здесь. Но только не жди, что я буду жить в Англии, Этого я не сделаю даже ради тебя. Но ты можешь приезжать сюда сколько тебе угодно. Как капитан моего судна «Амфитрита» ты можешь торговать исключительно с Англией, если на то будет твое желание.

— Я… я… Господи, Джорджи… Я…

— Малкольм! — В дверях появилась молодая женщина. — Что же ты не говоришь мне, что у нас гости? — Повернувшись к Джорджине с приветливой улыбкой, она представилась: — Я Мэг Камерон, мадам. А вы из усадьбы? Они, видимо, снова устраивают праздник?

Джорджина некоторое время смотрела на женщину, затем на выглядывающего из-за ее юбки мальчика лет пяти, у которого были черные, как у Малкольма, волосы, голубые, как у Малкольма, глаза и красивое, как у Малкольма, лицо. Затем она перевела взгляд на отца мальчика, который стоял с мученическим выражением лица.

— Твоя сестра, Малкольм? — самым приятным тоном спросила Джорджина.

— Нет. — Я тоже думаю, что нет.

Не простившись, не высказав каких-либо пожеланий и даже не послав жениха к черту, Джорджина повернулась и вышла из маленького белого коттеджа, расставшись навсегда с надеждами и девичьими мечтами. Она слышала, как заговорил Мак, очевидно, принося извинения Мэг Камерон за невежливость Джорджины. Затем он догнал ее и помог взобраться на лошадь.

Мак ничего не сказал Джорджине до тех пор, пока они не выехали из деревни. Джорджина пыталась выжать хоть какую-то скорость из бедного животного, но тщетно. У Мака же было время внимательно рассмотреть спокойное лицо Джорджины. Он отличался скверной привычкой говорить напрямик то, что он думает, даже тогда, когда эта прямота неуместна.

— Почему ты не плачешь, девочка?

Она хотела было проигнорировать его слова и если бы так решила, Мак никогда ничего не добился бы от нее. Однако то, что клокотало у нее внутри, требовало выхода.

— Я слишком зла сейчас. Этот жалкий подонок женился, по всей видимости, в первом же порту, задолго до окончания войны. Неудивительно, что он стал патриотом Англии. Это все его женитьба!

— Да, возможно. Хотя могло быть и по-другому.

— Да какая теперь разница? Пока я сидела дома тосковала о нем, он женился, наделал детей и прекрасно проводил время. Мак кашлянул.

— Конечно, ты потеряла время, это верно, но ты не тосковала.

Джорджина возмущенно фыркнула, досадуя, что ее не поняли.

— Я любила его, Мак.

— Ты любила свою мечту о том, что он будет твой. Парень он красивый. Это была твоя детская фантазия. Тебе давно следовало расстаться с ней. Если бы ты не была такой упрямой, все давно и разрешилось бы.

— Это не…

— Не перебивай меня! Если бы ты его любила по-настоящему, ты сейчас бы плакала, а уж злилась бы потом, а не наоборот.

— У меня все плачет внутри, — сурово сказала она. — Просто вы не можете этого видеть.

— Спасибо, что пощадила меня. Не могу выносить женских слез.

Джорджина бросила на него испепеляющий взгляд.

— Мужчины все на одну колодку. В вас чувств, как у… каменной стены!

— Если ты ищешь моего сочувствия, ты его не дождешься, девочка. Вспомни, что еще четыре года назад я советовал тебе забыть этого мужчину. Не я ли говорил тебе, что ты будешь жалеть, если приедешь сюда? Вот оно, твое упрямство! И что в итоге?

— Разочарование, унижение, сердечная боль…

— И обман.

— Зачем вы делаете пилюлю еще горше? — взорвалась Джорджина.

— Ради самосохранения, голубушка. Я сказал тебе, что не выношу слез. А пока ты на меня кричишь, ты не станешь рыдать на моем плече… Ой, ради Бога, не делай этого, Джорджи! — всполошился Мак, увидев, как сморщилось ее лицо. Слезы хлынули мощным потоком, и Мак вынужден был остановить лошадей и протянуть Джорджине руки.

Она перебралась к Маку и уткнулась ему в плечо. Однако ей было недостаточно просто поплакать. Распиравший ее гнев вырывался наружу всхлипами и воплями.

— Эти красивые дети должны были быть моими, Мак!

— У тебя будут свои, целый выводок!

— Не будут! Я слишком старая!

— Это в двадцать два года? — Внезапно он кивнул и, сдерживая улыбку, сказал: — Вообще-то, конечно, старая.

Джорджина подняла голову:

— Ну вот, нашли с чем соглашаться! Рыжие брови Мака поднялись в притворном удивлении.

— Разве я согласился?

Джорджина фыркнула и снова запричитала:

— Ну почему эта женщина не появилась на пару минут раньше, пока я еще не сваляла дурака и не сказала этому кобелю, что все еще хочу выйти за него замуж?

— Ты говоришь, что он кобель?

— Самый мерзкий и самый гадкий!

— Ну вот, теперь ты сказала все, что хотела сказать ему. Ты отомстила, если только ты хотела мести.

— Это какая-то мужская логика, которую не в состоянии понять женский разум! Я не отомстила ему! Я испытала унижение!

— Нет, ты показала ему, что он потерял в твоем лице. Он потерял девчонку, которую не узнал, потому что она стала красавицей. Потерял корабль, которым мог бы командовать, а стало быть, потерял свою мечту. Да он наверняка кусает сейчас себе локти и клянет себя последними словами!

— Ну, корабль он, может, и потерял. А что касается меня… У него есть работа, которой он гордится, красивые дети, приятная жена…

— Приятная, верно, но не Джорджина Андерсон, владелица «Амфитриты», одна из совладелиц компании «Скайларк лайн». Пусть она и не принимает участия в управлении, но имеет одинаковые со всеми паевые доходы. И опять же все считают ее самой красивой девушкой на всем восточном побережье.

— И это все?

— А разве тебе этого мало?

— Нет. Девчонка может быть красивой сейчас, но она не всегда была такой. И потом, какой от этого толк, если она попусту растратила свои лучшие годы? — Мак попытался что-то возразить, но она не дала ему вставить слова. — И пусть даже у нее есть собственные деньги, и довольно кругленькая сумма, но сейчас ей не на что даже купить билет домой. И как бы она ни выглядела, факт остается фактом: она обыкновенная легковерная дурочка, совсем не разбирается в людях, и ума у нее ни на грош.