Волки Лозарга - Бенцони Жюльетта

– Это все вчерашний капустный суп, – сказала она. – Он был слишком жирный. Господин маркиз уже ругал меня, у него тоже болел живот. Я приготовлю вам отвар…

Хоть ее слова чуть успокоили Гортензию, все равно она ничего не смогла проглотить, кроме воды из кружки. Целый день она пила только воду и думала, сколько еще сможет так протянуть.

Она старалась рассуждать здраво и в конце концов пришла к выводу, что, пока еще остались силы, надо пытаться бежать, даже с риском сломать себе шею под башнями замка. Все лучше, чем ожидавшая ее медленная агония.

К счастью, головокружение прекратилось и тошнота тоже. Надо связать веревку из всего, что было под рукой: из простыней, одеял, занавесок, полога, даже платьев; если та достанет до подножия замка, Гортензия чувствовала в себе достаточно смелости и силы, чтобы попытаться спуститься по ней.

Как только Годивелла, ворча, унесла поднос с нетронутой едой, она горячо помолилась богу, вручая ему свою душу, и взялась за дело. Она уже начала снимать с кровати простыни, как вдруг с треском разлетелось оконное стекло: кто-то очень сильно, может быть, даже с помощью пращи бросил туда камень, и он закатился под камин.

Со времен приключений в Морле Гортензия была знакома с таким видом переписки. Она подобрала камешек, к которому действительно с помощью обрывка тонкой бечевы была привязана записка.

Вся дрожа, она разрезала веревку, и сердце запрыгало у нее в груди: она узнала почерк Жана. В записке было всего несколько слов: «Оставь окно открытым и погаси свет», но ей казалось, что это была прекраснейшая любовная поэма. Жан вернулся! Жан был здесь, рядом, он пришел к ней на помощь!

Задув свечу, она подбежала к окну и распахнула его. Черная холодная ночь была уже наполнена запахами осени, но дождя, к счастью, не было… Высунувшись из окна, Гортензия заметила внизу у стены черную тень. Вот до ушей ее донесся тихий свист. Она поняла, что Жан сейчас полезет на стену.

В тот же миг она услышала шаги в коридоре, захлопнула окно и с бьющимся сердцем прислонилась к нему спиной. Шаги стихли у ее двери. Там был маркиз, может быть, даже собирался войти, ведь на этот раз у него был ключ… Нескончаемо потянулись мгновения… Если он войдет, Гортензия зажжет свет и громко закричит. Жан все поймет. Снова послышались шаги. Кто-то, явно нехотя, удалялся. Гортензия ясно услышала, как неподалеку захлопнулась дверь, и возблагодарила бога за то, что Жан приказал ей потушить свет. Маркиз, видно, подумал, что она заснула, и не стал входить.

Она снова кинулась к окну. Тень уже маячила где-то поблизости, слышно было тяжелое дыхание. Нелегко было Жану взбираться… Глаза ее привыкли к темноте, и она могла четче различить его фигуру. Как он находил места, куда поставить ногу, за что уцепиться? Она вспомнила, что он видел ночью, как кошка, и был таким же цепким и гибким… Минута, за ней еще одна, такие долгие, тревожные мгновения! Наконец рука Жана ухватилась за подоконник. Еще секунда, и он уже в комнате, и Гортензия, еле сдерживая радостный возглас, кинулась ему на шею, что было силы сжала в объятиях. Он ласково отвел ее руки:

– Дай вздохнуть, душа моя! Мне нужно перевести дух… Как жалко, что маркиз перекрыл другой выход…

– Я уж и не надеялась тебя когда-нибудь увидеть, – выдохнула Гортензия. – Где же ты был?

– В Париже, где же еще? Тебя искал, хотел, чтобы мы вместе повели борьбу за сына. А нашел только твою подругу Фелисию, она как раз собиралась ехать в Австрию. Она просила меня тебя поцеловать, но прежде чем выполнить ее просьбу, я поцелую от себя.

Он подарил ей долгий, страстный поцелуй. Прижавшись к нему, Гортензия ощутила, как сердце Жана постепенно начинает биться в обычном ритме.

– Я должен был вернуться раньше, но с дилижансом случились неприятности. На нас напали вооруженное бандиты, ограбили… Некоторые пассажиры даже пострадали…

– Тебя не ранили?

– Нет, но убили форейтора. Пришлось помогать остальным, потом дожидаться жандармов… в общем, одна задержка за другой! Признаться, когда я ехал в Париж, то надеялся заручиться поддержкой короля и с его помощью добиться наконец справедливости. Но Фелисия рассказала мне, что у тебя вышло из этой затеи… Ну и глупышка же ты: не дожидаясь меня, явилась в этот проклятый замок и попала в капкан! Как ты?

– Неважно. Мне кажется, они тут решили меня отравить. Я сегодня пила только воду, потому что вчера плохо себя чувствовала. И все-таки ночью хотела сбежать через окно.