Неуемный волокита - Холт Виктория

— Милая, это ненадолго, — успокаивал ее Генрих. — Как только пройдет Пасха, я буду с тобой. И мы вскоре поженимся. Мое решение твердо.

— Генрих, я не могу дождаться этого дня.

— Не бойся, дорогая, он наступит. И все наши дети будут законными детьми Франции, а Цезарь станет дофином.

Эти слова утешили Габриэль. Потом она снова опечалилась.

— Генрих, заботься всегда о наших детях.

Он засмеялся.

— Любимая, неужели я оставлю заботой своих детей — тем более они и твои, поэтому вдвое дороже мне.

— Как тяжело с тобой разлучаться.

— Но ведь мы расставались и раньше.

— Да, но сейчас мне нужно, чтобы ты находился рядом.

— Габриэль, ты сама не своя. Что у тебя на уме?

— Не знаю. Просто страшно оставаться без тебя.

— Ты же знаешь иезуитов. Они смотрят на меня с подозрением. Я ведь недавно сменил веру. Они следят за мной. Сомневаются в моей искренности… Не могут забыть, что я воспитан в гугенотской вере.

— Но ты король.

Генрих погладил ее по голове.

— Короли правят по воле народа. Надо помнить об этом, любимая. Ну, не расстраивайся. Разлука предстоит недолгая. Скоро мы опять будем вместе. И вот что, дорогая моя, постарайся подружиться с Сюлли. Он мне нужен. Это замечательный министр.

— Он ненавидит меня, и я его боюсь.

— Не надо. Относись к нему без ненависти. Между вами возникло разногласие. Оно позади. Подружись с герцогом. Будущая королева Франции может позволить себе великодушие.

Габриэль прильнула к Генриху, он объяснял ее нелепые страхи беременностью, но расставаться с ней ему очень не хотелось.

Короля так беспокоило уныние Габриэль, что он вызвал к себе одного из постельничих, которому иногда поверял свои заботы.

Гийом Фуке маркиз де ла Варенн барон де Сент-Сюзанн имел основания быть признательным Генриху. Не столь уж давно он работал на кухне у Екатерины, сестры Генриха, потом смышленостью и остроумием обратил на себя внимание монарха. Генрих счел, что этот человек достоин лучшей участи, и дал ему незначительную должность при своей спальне. Там Фуке оказался очень полезен. Начал он с того, что обратил внимание короля на прелести одной из кухонных служанок и устроил им тайное свидание. Затем принялся за более сложные задачи. Видя слабость своего повелителя к женщинам, он всеми силами способствовал ей. На молчание его можно было положиться. Генрих понял, что такой слуга ему очень кстати. Титулы свои Фуке получил, доказав, что может быть и послом; он ездил в Англию, чтобы добиться от Елизаветы военной помощи, и прекрасно справился со своей миссией. Король проникся к нему симпатией и, поскольку он происходил из простолюдинов, уважением.

Вот этого маркиза де Варенна Генрих и вызвал к себе.

— Ты наверняка слышал, что мне пришлось на время распрощаться с герцогиней де Бофор.

— Да, сэр. Устроить вам тайное свидание?

— Нет. Думаю, это будет неблагоразумно. Если о свидании станет известно, меня ждут большие неприятности. Волей-неволей нам надо пожить в разлуке. Черт возьми, это ж всего несколько недель. Однако герцогиня беспокоит меня. Она очень расстроена. Ей привиделось несколько снов, и она считает их дурным пророчеством.

— Женщины в ее положении, сир…

— Знаю. Слушай, мой друг, поезжай в Париж. Живи у нее в доме. Скажи, что я постоянно думаю о ней. Мне будет спокойнее, если ты будешь находиться рядом с герцогиней.

— Сейчас же еду, сир.

Генрих кивнул. Теперь можно стряхнуть уныние, навеянное Габриэль. Едва их разлука окончится, он вновь потребует от Марго согласия на развод. Когда Габриэль станет королевой, ей будет нечего бояться.

Де Варенн отправился из Фонтенбло в Париж, где Габриэль дожидалась конца разлуки.

Стало быть, у нее появились дурные предчувствия! Некоторые люди решили, что Габриэль д'Эстре не должна стать королевой Франции. Они, разумеется, правы. Какая она жена королю? Единственный ее козырь — это сложившаяся семья. И юный месье Цезарь станет дофином? Ни в коем случае!

Если Цезарь станет наследником трона, во Франции поднимутся волнения. Люди не потерпят незаконнорожденного выскочки. Они бы одобрили брак короля с юной девственницей — или хотя бы с невестой, имеющей такую репутацию. Люди не желают видеть бывшую потаскуху французской королевой, не хотят, чтобы ее незаконные дети — пусть даже родившиеся от короля — становились детьми Франции.