Неуемный волокита - Холт Виктория

— Не забывайте, сир, ваша супруга будет королевой Франции.

— Думаешь, я могу забыть об этом?

— Нет, сир, но проблема эта сложная. Очень важно, чтобы вскоре появился наследник. И было б хорошо, если б вы заранее выбрали невесту. Может, есть смысл устроить смотрины самым красивым девушкам королевства; вы бы смогли выбрать ту, какая больше всего понравится.

— Зачем? Я знаю, на ком хочу жениться. И ты знаешь. Давай не будем кривить душой.

Сюлли вздохнул.

— Сир, тут могут возникнуть осложнения. Предположим, вы женитесь на герцогине, у вас рождается сын. Кто же будет наследником — рожденный до брака или после?

— С этим вопросом можно будет разобраться, когда он возникнет.

— Вопрос очень тонкий, сир.

— Полагаю, решить его в моих силах.

— Да, конечно. А крестины вашего Александра?

— Что ты имеешь в виду?

— Думаю, разумно будет устроить их с меньшей пышностью, чем хочется герцогине. Она готовит такую церемонию, какая подобает наследнику престола.

— Сюлли, ты, кажется, намерен рассердить меня.

— Я намерен трудиться для вашего блага, сир, и блага страны.

— Знаю. Знаю. И все-таки злюсь. Перестань, добрый мой друг. Нам ни к чему ссориться.

— Готов поклясться, герцогиня рассердится на меня, когда узнает о моих предложениях.

— Я не скажу ей, что они твои. Она уже заявляет, что слава королевства для тебя значит больше, чем мое счастье, чем счастье ее и детей.

— Слава королевства, — ответил Сюлли, — это слава короля. И ради вашей короны, сир, прошу, не устраивайте королевских крестин. Народу это не понравится, а ему, согласитесь, надо угождать, без его поддержки король не в состоянии править как должно.

— Понимаю, о чем ты. Распоряжения насчет крестин отдавал не я.

— Очень хорошо, сир. В таком случае, отменить их будет легче. Видимо, занималась ими мадам де Сурди.

Генрих кивнул.

— Родственники герцогини иногда не знают меры.

Сюлли поблагодарил короля за благоразумие и немедленно урезал сумму отпущенных на крестины денег.

Мадам де Сурди в гневе явилась к нему и спросила, почему он так распорядился.

— Может, вы не знаете, — резко заявила она, — но сумма денег на крестины младенца Франции давно установлена, и я не вижу причины ее менять.

— Мадам, — ответил Сюлли, — я вас не понимаю. Никакого младенца Франции не существует!

Глаза мадам де Сурди вспыхнули опасным огнем.

— Так вы отрицаете, что это ребенок короля?

— Я не могу ни утвержать этого, ни отрицать. Но я знаю, что ребенок этот внебрачный и поэтому быть младенцем Франции не может.

Мадам де Сурди онемела от гнева, но мысленно поклялась, что Сюлли за это поплатится.

Она немедленно отправилась к Габриэль и рассказала о случившемся.

— Теперь, моя девочка, ты должна потребовать королевских крестин для Александра и удаления этого наглеца Сюлли.

Поняв, что мадам де Сурди женщина опасная, Сюлли тут же пошел к королю и передал разговор с ней.

— Сир, — сказал он, — тетушка герцогини алчная особа. Ей хочется управлять вами через племянницу. Она властно, будто королева Франции, выговаривала мне за пересмотр суммы выделенных на крестины денег.

— Я всегда ее недолюбливал, — задумчиво произнес Генрих.

— Сир, полагаю, вы не позволите подобной женщине распоряжаться собой.

— Черт возьми! Ты прекрасно знаешь, что нет.

Сюлли успокоился.

Подученная тетушкой, Габриэль явилась к Генриху в слезах и заявила, что Сюлли оскорбил ее.

— Послушай, любовь моя, — мягко объяснил Генрих. — Сюлли исполняет свой долг перед королевством. И не слушай тетушку, если она говорит тебе что-то другое.

— Генрих, Сюлли нанес мне оскорбление. Вызови его. Хочу поговорить с ним в твоем присутствии.

Король пожал плечами.

— Прекрасно. Сюлли объяснит тебе мотивы своих поступков, и, надеюсь, ты поймешь, что он очень умен. Учти, любовь моя, он один из моих лучших министров.

Тетушка взвинтила обычно сдержанную Габриэль, и она так уверилась в своей власти над королем, что решила, будто может удалить Сюлли от двора. Именно с этой целью она и пришла к Генриху. Ей было ясно, что этот человек противится ее браку с королем и ради детей от него надо избавиться.

Когда Сюлли вошел и поклонился, Габриэль надменно отвернулась.

— Между вами возникли легкие разногласия, — сказал Генрих. — Сюлли, объяснись.