Роковое сокровище - Гарвуд Джулия

— Но почему же мне будет легко освоиться?

— Ошибаешься. И тебе туго придется.

— Вовсе нет, потому что ты будешь рядом. Мне все равно, где и как я живу, пока ты не покинешь меня.

Бродик был потрясен до глубины души такой верой и преданностью.

— Теперь, когда я женат, придется кое-что изменить, — заметил он.

— Что именно?

— Ты скорее всего захочешь иметь дом.

— А сейчас у тебя нет дома?

—Нет.

— Где же ты спишь? — охнула она, стараясь не вспылить.

— Под открытым небом. Куда лучше мягкой постели.

— А когда идет дождь? — сухо осведомилась девушка, и Бродик понял, что терпение ее подходит к концу. Она уже не растирала его плечи, а молотила по ним кулачками.

— Терплю. Остается только мокнуть. Господи, неужели он это серьезно?!

— А остальные? Тоже спят на земле?

— Некоторые. Женатые мужчины живут в таких же коттеджах, как этот.

— А ты?

— Мне это ни к чему.

— Но теперь и ты женился. В отличие от тебя я вовсе не желаю мерзнуть и мокнуть.

— Будешь спать со мной.

— Да, но мне нужен дом.

— Такой же, как у Рамзи? — встревожился Бродик.

— Нет, я не стремлюсь к подобной роскоши. С меня хватит обычного домика, — заверила Джиллиан и провела пальчиком по узловатому шраму в виде полумесяца как раз под его правым плечом.

— Откуда это у тебя?

— Не помню. Слишком много времени прошло.

— Должно быть, сильно болело, — посочувствовала она, поцеловала застарелый рубец и, заметив, как напрягся Бродик, снова коснулась губами шрама и прилегла на спину мужа.

— Ты убиваешь меня, Джиллиан, — простонал он.

— Я слишком тяжела для тебя?

— Разве в этом дело? Если не прекратишь вертеться, я не выдержу и снова возьму тебя, а ты еще после вчерашнего не опомнилась.

Жар, исходящий от его тела, согревал ее.

— Уже опомнилась, — прошептала она. — И ночью тебя это не волновало.

— Значит, ты помнишь?! А я думал, что ты спала, — поддел Бродик.

— Спала. И должно быть, это во сне кричала!

— Верно, кричала, да еще как, — улыбнулся он. — Но может, я заставил тебя гореть желанием?

— Откуда мне знать, если я ни разу не проснулась? Джиллиан нежно погладила его по руке, наслаждаясь прикосновениями к гладкой коже.

— Ты такой твердый, — шепнула она, сама не зная, насколько права. Его плоть поднялась и восстала при одной мысли об этом нежном, жаждущем теле, но он был доволен ее неуемным любопытством и смелостью, неожиданной для вчерашней девственницы, и поэтому решил подождать.

— Бродик?

— Что?

— Не могли бы мы… если ты не слишком устал… тебе даже делать ничего не придется… не могла бы я…

— О чем ты? — деланно удивился Бродик. Джиллиан наконец набралась мужества выговорить:

— Не могла бы я… любить тебя…

— И при этом мне даже пошевелиться не придется?

— Нет.

— Милая, без этого никак не обойтись, — засмеялся он. Ее руки медленно гладили бугрившуюся мускулами спину. Джиллиан постепенно сползала вниз, осыпая его поцелуями.

— Джиллиан, — умоляюще начал он.

— Тише, — шепнула жена. — На этот раз моя очередь любить тебя. Ты разрешил.

— Можно мне хоть слово сказать?

— Говори, так и быть.

— Все получится куда лучше, если позволишь мне перевернуться.

Он мигом оказался на спине, схватил ее и жадно поцеловал, одновременно развязывая ленты ее сорочки. Под его пристальным взглядом она покраснела, но храбро стянула сорочку и отбросила.

— Ты так прекрасна, — пробормотал он, снова целуя ее.

Время шуток и игр кончилось, едва разгорелась страсть. Трепеща в его объятиях, она с каждой минутой становилась все требовательнее. Он вошел в нее быстро, почти грубо, и наслаждение оказалось столь острым, столь ослепительным, что Бродик прикрыл глаза и громко застонал:

— Боже, ты великолепна!

И начал двигаться, неспешно, почти лениво, пока Джиллиан едва не обезумела. И когда наконец забилась в сладостных судорогах, Бродик, потеряв самообладание, с громким криком излился в нее и бессильно обмяк. Прошло немало времени, прежде чем сердце не перестало рваться из груди и он смог перевести дух.

— Ты убиваешь меня, — проворчал он, ложась на бок и притягивая ее к себе. Упругий задик вжимался в его чресла, запах их соития щекотал ноздри; единственными звуками, нарушавшими тишину, были треск дров в очаге и случайные вздохи Джиллиан.

— Я и не думала, что это так чудесно.