Несущая свет. Том 2 - Гиллеспи Донна

Из земли торчал лес копий, пригвоздивших многих римлян. Даже с этого расстояния Марку Юлиану были слышны жалобные крики солдат, корчившихся в предсмертных муках.

На штурмовой дороге показались первые всадники вспомогательной кавалерии, за которыми на незначительном расстоянии следовал отряд из сотни арабских лучников. Первые хатты, издавая победные вопли, уже ворвались в крепость. Многие из них размахивали короткими римскими мечами и шлемами. Марк напрягся и приготовился подороже продать свою жизнь, понимая, что если его заметят, то за этим последует неминуемая смерть.

В этот момент, замыкая отступление хаттов, показался воин на сером коне. Марку почему-то показалось, что это была женщина. Впрочем, всадник находился еще довольно далеко и не торопился покидать поле боя. Человек на сером коне не просто уносил свои ноги, он был подобен заботливому пастуху. Часто возвращаясь назад, к отставшим товарищам, подбадривал их и прикрывал своим конем. Он словно был ответственным за них и потому уходил последним.

Марк стал раздражаться. Почему эта женщина испытывает судьбу? Арабские лучники уже приблизились на расстояние выстрела, и вот-вот туча их стрел могла наказать всадницу, выказывающую такое пренебрежение к опасности, угрожающей ее жизни.

Затем случилось то, чему поначалу отказывались верить глаза. Женщина-воин соскочила с коня и исчезла в гуще своих выбившихся из сил соплеменников. Через несколько секунд она опять появилась в поле зрения Марка, помогая идти тяжело раненому воину. С огромным усилием ей удалось водрузить этого человека на своего коня.

Арабские лучники уже неслись галопом по вырубке рядом с лагерем, огибая рвы и волчьи ямы. За ними клубились тучи пили. Они неминуемо должны были настигнуть варваров, бежавших в арьергарде. В этот момент женщина-воин вскочила на коня позади своего товарища и пустила животное в галоп. Однако уставший конь под двойным грузом начал явно отставать.

— Немезида! — тихо воскликнул Марк. — Ее же первую настигнут и убьют!

Его самого удивило, насколько близко к сердцу он воспринял драматичное положение этой воительницы, в действиях которой было видно бесхитростное и благородное сострадание.

Легенды о временах основания Рима полны рассказов о подобных поступках, но кто же может увидеть что-либо подобное в наше время?

В следующий миг Марк понял, кто эта женщина. Домициан называл ее Ауринией, а его отец — Аурианой. Так значит, она жива и вот теперь предстала перед ним собственной персоной! Тот дух, от которого Марк давным-давно черпал силы, был в ней столь же решительным, как и рассказывал отец. Но в то же время это была гарпия, хищница, питавшаяся кровью, ведьма, неистовавшая на поле битвы. Наверняка ее появление и привело к панике в рядах римлян, которую недавно наблюдал Марк и не мог объяснить.

Когда Ауриана приблизилась, он не заметил ничего колдовского в ее обличье, решительно ничего. И тогда он вздрогнул от возбуждения. Да, ничего пугающего в ней не было, но чем-то она все же отличалась от других. Чем?

Когда ее конь о трудом поднимался по склону, у Марка мелькнула мысль о том, что эта девушка станет добычей Домициана. По возбужденным крикам лучников стало ясно, что и они узнали ее. Их кони буквально стелились по земле — арабские всадники пустились наперегонки, желая во что бы то ни стало поймать ее.

«Я не могу допустить, чтобы такое отважное создание попало в его руки», — подумал Марк.

Она поднималась по той же тропинке, что и Марк. Другого пути для всадника просто не существовало. Повороты извилистой тропинки иногда скрывали ее, но вот она приблизилась настолько, что стали слышны возгласы, в ответ на которые конь поскакал чуть быстрее. Раненый начал опасно раскачиваться, рискуя свалиться на землю, его кожаная туника вся пропиталась кровью.

Лучники свернули на ту же тропу и начали подниматься по ней рядами в два человека. Их сильные, выносливые кони с каждой секундой сокращали расстояние до преследуемых. Марк подумал, что они настигнут ее за двести футов до ворот крепости.

Совершенно не заботясь о том, что его могут заметить воины хаттов, которые все еще просачивались через крепость, Марк вскочил на ноги и поспешно принялся собирать камни для метания пращой и складывать их в разбитую клеть для зерна. Им овладело страстное желание спасти Ауриану, но это означало помощь врагу, предательство, каравшееся смертной казнью. Однако Марк старался не думать о том, что угрожало ему.