Месть королевы - Холт Виктория

– Это был наш долг, милорд, – отвечал монах.

– Я хочу немедленно отправить посланца к моему сыну, – сказал Эдуард.

– Отдохните немного сначала, – сказал Стефан. – На рассвете мы сделаем это, милорд.

Они поели, выпили вина, и Эдуард отправился в отведенную ему комнату.

Как она отличалась от его страшной камеры в замке Беркли! Впервые за долгие месяцы он спал безмятежно.

Его глубокий спокойный сон был резко нарушен. Острая боль пронзила спину. В чем дело?.. Он открыл глаза.

Было уже светло. Над ним стояли Беркли и Малтреверс.

Не может быть! Он еще спит и видит ночной кошмар…

– Все усилия милорда оказались напрасными, – презрительно сказал Малтреверс. – Ваши пособники убиты или бежали. Мы вовремя спохватились, и кое-кто помог выследить вас. Не такие уж мы глупцы, как вы думали. То, что вы сделали, боюсь, не улучшит ваше положение.

Беркли произнес почти извиняющимся тоном:

– Мы выполняем свои обязанности, милорд. Надеюсь, вы понимаете нас.

– Понимаю, – едва слышно сказал Эдуард. – Что с монахами?

– Один схвачен, – охотно ответил Малтреверс, – и будет поджарен на медленном огне.

– Другой скрылся, – добавил Беркли. – Мы останемся здесь, милорд, в ожидании распоряжений. Я велю принести вам пищу…

Эдуард неподвижно лежал на постели, уставившись в потолок. Безнадежное отчаяние охватило его.

Все кончено… Бог окончательно отвернулся от бывшего короля. Молитвы услышаны не были… Как это страшно и жестоко…

3. УБИЙСТВО В ЗАМКЕ БЕРКЛИ

Королева была в бешенстве.

– Подумай, что могло произойти! – восклицала она. – Он чуть было не собрал против нас войско!

– Никогда бы он не сумел, дорогая, – говорил Мортимер. – Ничего бы не вышло.

– Но он мог добраться до сына! Уведомить его обо всем!

– Он же не сделал этого, моя любовь. И в будущем, уверен, ни за что уже не сумеет.

Изабелла взглянула на Мортимера. Что-то в его тоне привлекло особое ее внимание. В прекрасных глазах промелькнуло удовлетворение чем-то, что не было высказано, но повисло в воздухе между ними. Значит, он думает точно так же…

Что ж, так тому и быть. Выход найден. Единственный, который возможен в данной ситуации.

Ведь пока Эдуард жив, опасность для них всегда будет существовать, и чем взрослее становится новый король, тем слабее их влияние на него и меньше ее популярность в народе, а значит, все явственней угроза для самой Изабеллы и для ее любовника.

Мортимер в это самое время не без внутреннего содрогания думал о том, какой была бы месть Эдуарда, окажись он снова у власти или возымей влияние на сына.

Нет, они с Изабеллой не должны быть ни жалостливы, ни щепетильны в выборе средств, если хотят выжить сами.

Бывший король должен умереть. Другого выхода нет. Только смерть.

Для них не было необходимости выражать свои мысли напрямую, в словах. Все было и так понятно.

– Твой зять слишком мягок, – сказала она.

– Ты права, – отвечал он.

– Следовательно, его нужно отозвать.

Мортимер согласно кивнул.

– Он никак не может забыть, что этот человек когда-то был королем. Я тоже хорошо помнил об этом, когда сидел в Тауэре… Они отвезут его опять в замок Беркли, а потом я найду предлог заменить своего зятя и послать кого-то другого в помощь Малтреверсу.

– Кого же?

– Думаю, таким человеком может быть Герни. Томас Герни. Он из тех, кто за деньги и возможность продвижения по жизненной лестнице готов на многое. Если не на все.

– Дорогой, – сказала королева, – это не должно быть убийством… Не должно выглядеть как убийство. Никаких следов. Никаких ран.

Мортимер наклонил голову.

– Ты опять права… Медленная смерть… От нежелания принимать пищу… от нехватки свежего воздуха… от отчаяния… Вот какое оружие следует выбрать, пожалуй.

– Но нельзя, чтобы это затягивалось. Как мы видим, Эдуард еще кое-что может. А мой сын все чаще говорит об отце и хочет его видеть. Милый Мортимер, думаю, все должно совершиться очень быстро.

– Так оно и будет. Обещаю тебе, это бремя вскоре свалится с наших плеч.

– Не забудь, все должно выглядеть, как если бы человеческие руки не участвовали в этом.

– Я так и сделаю, моя любовь…

* * *

Он опять был в замке Беркли, но уже не в той башне, что раньше. Его поместили в каморку над покойницкой, откуда несло нестерпимым холодом и запахом гниения, а пища, которую давали, была уже совершенно несъедобной.