Месть королевы - Холт Виктория

Впереди были Ланкастер, Гирфорд и Арендел. Сзади – солдаты. Гавестон не мог знать, что все они направляются во владения Ланкастера, соседние с землями Уорвика.

Последовала команда остановиться. Где же они?.. Ему было приказано спешиться, и тотчас же он был окружен стражей.

Все двинулись дальше пешком, подошли к высокому холму, который он, кажется, узнал. Это Блеклоу Хилл. Он проезжал здесь, и не один раз, в компании с Эдуардом. Но тогда у него не было дурных предчувствий. А должны были быть…

Трое баронов остановились. Солдаты повели его дальше. Он знал, что это означает. Понял: его сейчас убьют, но бароны боятся сделать это своими руками и перекладывают на никому не известных воинов.

…И подошла пора.

Солдаты окружили его. Он стоит у подножия холма. Он смотрит назад. Смотрит вниз, на землю. Последний взгляд: темные склоны перед ним. Тишина ночи. Только легкий журчащий плеск ручья. Запахи земли. Ее очарование, которого он не знал, не понимал никогда раньше, а теперь уже нет времени… Но ведь он еще так молод…

Он посмотрел на неподвижные фигуры трех всадников. Они, словно стражи земных врат, молчаливо кричащие: «Тебе нет успокоения! Тебе нигде не будет успокоения, Гавестон!»

Кто-то подошел к нему. Совсем близко. Он успел увидеть или ему показалось, как блеснула сталь… И потом – темнота. И он падает…

Его жизнь была прервана неизвестной рукой, но это они, они, безмолвно сидящие на конях, неподвижные, как статуи, убили его.

В ушах у него забился чей-то голос: «Месть… месть…» А может, это был его голос, и он произносил совсем другие слова: «Эдуард… Эдуард…»

И это был конец.

* * *

Уорвик, ожидая у себя в замке возвращения сообщников, испытывал легкое беспокойство.

Все же ни к чему так спешить. Лучше и вправду было довести дело до настоящего суда, который бы, несомненно, признал Гавестона виновным. Они же, по существу, взяли на себя и вынесение приговора, и приведение его в исполнение.

Он самолично выкрал пленника у Пемброка, заточил у себя в замке, дал знать Ланкастеру. Но зато не присутствовал при казни у Блеклоу Хилл…

Стук в дверь, отозвавшийся жутким эхом под сводчатым потолком, прервал его мысли.

Уорвик открыл. У порога стояли двое. На руках у них был безголовый труп.

– Его больше нет, милорд, – услышал он голос одного из вошедших. – Граф Ланкастер взял голову. Что нам делать с телом?

Уорвик приблизился к ним, посмотрел на тело, которое еще недавно было таким стройным и грациозным, так нравилось королю.

– Уберите его! – закричал он. – Уберите отсюда! Я не желаю видеть это здесь!

– Милорд, но куда же его девать?

– Куда хотите… Только не здесь, не у меня!.. Отвезите в Оксфорд, к доминиканцам. Они дадут временное пристанище для тела… Забирайте!

У него было такое яростное выражение лица, он так брызгал слюной и пеной – не напрасно Гавестон дал ему ту самую кличку.

Люди поспешили унести труп. Но они знали, что этого человека нельзя похоронить в освященную землю, как всех других: он умер отлученным от церкви, и все его грехи остались с ним.

* * *

Ланкастер полностью взял на себя ответственность за смерть Гавестона. Он с презрением отнесся к другим участникам, потому что они испугались содеянного. Какой позор! Они ведь ненавидели убитого не меньше, чем он сам, и считали, что он заслужил смерть – что же теперь трясутся?

Если бы состоялся суд, решение было точно таким же. Ничто не спасло бы его в глазах закона.

– Во мне нет страха, – говорил Ланкастер. – Я знаю, король ненавидит меня, но зато народ на моей стороне. И королева будет аплодировать мне. Я обещал избавить ее от этого человека и сдержал слово… Что мне бояться короля? – продолжал говорить он. – У меня своя армия, а по происхождению я равен королю. Если он не умеет управлять страной, это смогут другие, вместо него…

Томас Ланкастер был убежден, что поступил совершенно правомерно, пойдя на убийство человека, находящегося вне закона, вора и возмутителя спокойствия в стране.

– Гавестон мертв, – говорил Ланкастер. – Теперь мы начнем новую страницу…

ДИСПЕНСЕРЫ

1. РОЖДЕНИЕ НОВОГО ЭДУАРДА

Когда король узнал об убийстве Гавестона, все, кто был рядом с ним, подумали, что он сошел с ума.

Проходили дни, а он не выходил из своих покоев, никого не желал видеть. Служившие ему люди говорили, что временами он выл от горя. Частичное успокоение он находил, призывая кару на головы убийц – Ланкастера, Уорвика, Гирфорда, Арендела, кто повинен в смерти лучшего человека на земле.