Пленница - Джойс Бренда

— Бегите! — кричал раб, дико вращая глазами. — Бегите!!!

Лошадь рванулась вперед, так что Алекс чуть не упала с нее. Впереди замаячила гавань. Только тут она заметила, что их охраняют два араба, скакавшие по бокам.

И что-то дернуло ее за ногу. В панике она обернулась, чувствуя, что неотвратимо сползает с конской спины. Хуже того — начал сползать, и увлекаемый ею Блэкуэлл.

Оказывается, ее тащил невесть откуда взявшийся Джебаль. Охваченный буйной яростью, он вцепился в ее ногу мертвой хваткой и не обращал внимания на бившие по чему попало копыта.

На искаженном дикой злобой лице было ясно написано, что этот зверь ни за что не выпустит свою жертву. И она вот-вот свалится с лошади. Если Алекс не разожмет руки и не оставит Блэкуэлла, он тоже упадет и снова будет схвачен.

Алекс разжала руки.

Глава 37

Она осталась совершенно одна.

Мурад скрывался от Джебаля где-то в Триполи, а Блэкуэлл сбежал.

Ей никогда не забыть, как в последний раз она видела Ксавье, который обернулся и дико сверкнул глазами, поняв, что это Джебаль стащил ее с лошади. Было ясно, как день, какая за этим последовала внутренняя борьба, как ему хотелось спрыгнуть с седла, вернуться к ней и отбить у Джебаля, несмотря на связанные за спиной руки. Однако Алекс мало беспокоилась о себе. В погоню за Блэкуэллом устремлялись все новые и новые отряды варваров. Понимая, что ей самой не вырваться, Алекс крикнула Ксавье:

— Беги! Беги!!!

К этому воплю присоединился еще чей-то голос. Оказывается, Нильсен догнал их и понесся к морю. И тогда Блэкуэлл, решившись, последовал за ним.

Но Алекс успела прочесть обещание в его взгляде. Он еще вернется за ней. И бедняжка верила в это всем сердцем, всей своей изболевшейся душой.

Во дворце все только и говорили об удивительном бегстве капитана Блэкуэлла. Паша был в ярости. Джебаль был в ярости. Джовар сослал на работу в каменоломни весь отряд дворцовой стражи, а их командира казнил в тот же день. Алекс было достаточно прижаться ухом к двери, чтобы в подробностях услышать все новости, с увлечением обсуждаемые часовыми.

Но вскоре она без сил рухнула на кровать, уткнулась лицом в подушку и зарыдала. Ну кого, кого она старается обдурить? Никакой это не любовный роман. Это настоящая жизнь, только намного хуже, потому что здесь мусульманское государство, и идет 1804 год. И каким бы отважным, непримиримым и сильным ни был Ксавье Блэкуэлл, он всего-навсего человек из плоти и крови. А это значит, что он погибнет, если рискнет вернуться. И ей никогда его не видать. И им никогда не жить вместе.

Ей в голову пришла мысль, что только безнадежная дура могла попытаться изменить ход истории. Ей давно пора вернуться в родной двадцатый век и выбросить из головы все бредни про Блэкуэлла. Может, со временем память станет слабее и не будет всякий раз ранить сердце, как будто это острие ятагана. Может быть, она сможет относиться к этому как к просто приключению.

Нет, надеяться на это бесполезно. В любом случае вряд ли вообще удастся вернуться в двадцатый век, ведь лампа у Зу. Если та вообще ее не выкинула.

— Он удрал! — рычал Джовар. — Невероятно, но он ушел прямо из-под носа! Мы попытались перекрыть выход из гавани, но датчанин запросто прорвал заслон. И вот теперь Блэкуэлл удрал, а с ним заодно и Нильсен!

— Ну и скатертью дорожка, — зевая, протянула Зу. Он уставился на любовницу невидящим взглядом. Все мысли шотландца устремлялись к Блэкуэллу.

— Я хочу его убить!

Зу соскользнула с кровати и возбужденно зашептала:

— Ну же, милый, дай своему гневу как следует разрядиться!

Джовар не обращал на нее внимания, уверенный, что в любой момент сможет воспользоваться ее телом. Он метался, как тигр в клетке.

— Остается только ждать, что он еще вернется за Александрой Торнтон. Видела бы ты его рожу, когда Джебаль сдернул эту сучку с лошади. Дурак, он на самом деле был готов кинуться на выручку! Если бы я не разрядил свои пистолеты, то запросто мог бы подстрелить его в тот момент!

— Не думаю, что он вернется. Во всяком случае, скоро. Может быть, в следующем году, на каком-нибудь американском военном корабле…

Джовар повернулся к ней. Действительно, Зу улыбалась!

— Ты что, смеешься?! — зловеще спросил он. Зу повела плечами, отчего всколыхнулись тяжелые груди.

— Ты сегодня такой упрямый, Питер…

В три скачка он оказался рядом, ухватил ее за волосы и дернул так, что голова любовницы резко запрокинулась, обнажая горло. Она испуганно охнула.