Пленница - Джойс Бренда

— Во всем Триполи есть лишь одна пленница-американка, и ее держат во дворце, — не моргнув глазом, ответил Пьер. — Вот только ее мусульманское имя не Вера, а Зохара. В исламе вообще нет имени Вера.

— Дальше, — почти грозно потребовал Ксавье.

— А вот ее христианское имя действительно Александра, — невозмутимо продолжал Пьер. — Александра Торнтон. Она — жена Джебаля.

— Простите, что вы сказали? — переспросил капитан, не веря своим ушам.

— Она — жена Джебаля. Вторая жена принца. Он влюбился по уши с первого взгляда, в тот самый день, как она появилась в Триполи, если мне не изменяет память, примерно тринадцать или четырнадцать месяцев назад.

Ксавье остолбенел.

— Ходят слухи, что она довольно оригинальная особа. Красавица, ростом не уступит иному мужчине и очень умна. Она уже освоила и местное наречие, и арабский язык, так что изъясняется вполне свободно. Она неразлучна с евнухом, которого Джебаль отдал ей в рабы в тот день, когда она попала во дворец. А еще ходят слухи, что Джебаль по-прежнему от нее без ума.

Стало быть, она солгала! Она обвела его вокруг пальца! Она вовсе не была той, за кого себя выдавала. Она была невесткой паши, она была женой сына и наследника местного повелителя!

— Капитан, вам плохо?

— Нет, — выдохнул Ксавье, вскакивая из-за стола. — Хотя и не хорошо!

Глава 17

Алекс внимательно разглядывала себя в зеркало.

Стоявший у нее за спиной Мурад ничего не говорил, хотя выражение его лица было мрачным.

Джебаль дал подробные наставления рабу по поводу того, во что и как он должен одеть свою госпожу вечером. Принц даже не поленился прислать ей новый наряд.

Итак, на Алекс в данный момент было три слоя шелка — по понятиям мусульман, до неприличного мало. Нижняя рубашка до колен и с рукавами, свисавшими до бедер, была сшита из полупрозрачного газа цвета слоновой кости. Высокий ворот и манжеты украшала искусная разноцветная вышивка. В том же стиле были выполнены и шаровары. И хотя весь наряд был скроен просторно, Алекс он напомнил платье куртизанки, призванное обнажать, а не скрывать наготу.

Поверх этой, как она окрестила ее, «пижамы» было надето некое подобие жилета — только длиной до пола и с рукавами — алого оттенка, переливавшегося яркой радугой при разном свете. Естественно, везде, где можно, находилась вышивка, не менее чудесная, чем на «пижаме», только она еще и поблескивала мелкими бриллиантами. Правда, Алекс решила, что это скорее всего подделки, иначе платье стоило бы целое состояние.

Наконец она надела короткую, до бедер, жилетку из более плотного дамаскина. Она удивительным образом, словно вторая кожа, облегала ее фигуру — как будто сшитая на заказ. Застежками служили восемь пуговиц из коралла и жемчуга. Талию стягивала массивная золотая цепь с агатами.

Привыкнув появляться перед Джебалем в гораздо более солидных одеждах, Алекс чувствовала себя едва ли не голой.

Хуже того — он велел ей распустить волосы, и теперь роскошные локоны рассыпались по плечам. С помощью различных манипуляций с хной Алекс удалось восстановить свой природный цвет волос. Джебаль наверняка придет в восторг.

Она отказалась от белил, румян и прочей косметики.

Алекс еле держалась на ногах.

— Как я смогу это сделать? — нервно спросила она, поймав в зеркале взгляд Мурада. — Я люблю другого, которого недавно обрекли на жестокую, ужасную судьбу — если не смерть! И после этого мне предлагают как ни в чем не бывало позволить воспользоваться моим телом другому мужчине?!

— Он не «другой мужчина», Алекс. Он — твой муж.

— Благодарю. Теперь меня точно стошнит.

Мурад тут же всполошился и поспешил за тазом. С трудом сдерживая слезы, Алекс проковыляла к кровати и села. Время, время мчалось галопом!

— Если тебя это может утешить, то я рад сказать, что никогда прежде ты не выглядела столь прекрасной.

Нечто, прозвучавшее в его голосе, заставило Алекс удивленно посмотреть в серебристые глаза, пылавшие сейчас необычным пламенем. Она не верила своим ушам. Не может быть! Она ослышалась! Или нет?

Мурад отошел в угол комнаты. Алекс осторожно перевела дыхание. Раб не мог относиться к ней так, как мужчина относится к любимой женщине. Он — ее друг, ее названый брат. Не говоря уже о том, что он евнух и на большее не способен. Ей гораздо важнее сейчас думать о сегодняшнем вечере. Как его пережить? Ну почему все случилось так не вовремя?! Когда больше всего она хотела бы в тишине придумать план вызволения Блэкуэлла!