Вереск и бархат - Медейрос Тереза

Виконт шагнул вперед.

— Ты больше никогда не украдешь чужую невесту, как ты украл невесту этого слабака Мак-Кея.

Сильный, резкий голос прогремел над полянкой:

— Мою беременную невесту, сукин сын.

Раздался выстрел. Красное пятно расплылось на груди д'Артана. Он изумленно застыл, силясь понять, что же с ним произошло, затем покачнулся назад и рухнул в ручей. С тихим журчанием вода обтекала внезапно возникшую на ее пути преграду, смывая с щуплого тела виконта копоть и кровь.

Пруденс выпустила оружие из дрожащих пальцев. Себастьян медленно повернулся к Мак-Кею, который стоял позади них с дымящимся пистолетом в руке. Двое мужчин впервые за долгие годы сошлись лицом к лицу. Взгляд Пруденс тревожно метался от одного к другому, отмечая сходство, которого она не находила раньше. У обоих широкие, гордо расправленные плечи, слишком длинные для мужчин ресницы. Морщинки вокруг ртов, прорезавшиеся от смеха и долгих страданий.

«Как мы все могли быть так слепы?» — недоумевала Пруденс. Серые глаза Себастьяна расширились от запоздалого прозрения. Но это были не глаза его матери, а глаза отца.

Пальцы девушки судорожно сжали сухой пучок прошлогодней травы. Наконец, она поняла странную связь, которую ощущала со своей первой встречи с Мак-Кеем; преследующие ее, такие знакомые, но до поры неузнанные черты лица в лице другого человека — его сына. Не ее папу напоминал он ей. Он напоминал ей Себастьяна. Слезы радости и облегчения потекли по щекам Пруденс.

Мак-Кей подошел к Себастьяну и принялся развязывать его руки.

— Долгие годы носил я в себе это подозрение, — сказал он глухо. — Я обожал твою мать. Я сбежал в Грецию, потому что стыдился того, что соблазнил ее до произнесения клятв. Я планировал вернуться осенью, когда мог сделать ее своей женой по праву.

— Вы немного опоздали, не так ли?

Пруденс поморщилась, услышав презрение в голосе Себастьяна. Мак-Кей сделал шаг назад, нервно теребя веревки в искривленных недугом пальцах.

— Когда я вернулся, твоя мать приходила ко мне. Она клялась, что любит Керра, что ты его ребенок, а не мой.

— И вы поверили ей?

— Я анализировал ее поступок в течение тридцати лет, пытаясь отыскать причину для лжи. Почему она сказала мне такое? Чтобы защитить меня? Защитить всех нас?

Себастьян опустил голову, растирая посиневшие запястья. Слова, которые он произнес, вышли прямо из его сердца.

— Нет. Потому что ей было стыдно. Потому что мама чувствовала себя грязной. После того, что он сделал с ней, она посчитала себя недостойной такого прекрасного человека, как вы.

Губы Мак-Кея судорожно скривились.

— Такого прекрасного, как я…

Он покачал головой и ссутулившись, подошел к трупу д'Артана.

Руки Себастьяна сжались в кулаки. Он ничем не мог помочь Мак-Кею. У него слишком много своей боли, с которой надо справиться.

Пруденс сидела в траве, обняв плечи руками. Слезы проложили светлые дорожки по ее покрытым сажей щекам. Себастьян опустился рядом с ней и нежно заключил жену в объятия, позабыв в этот миг о пульсирующей боли в плече. Он зарылся лицом в ее волосы, словно их аромат мог развеять раз и навсегда удушливый смрад, в котором петляла его непутевая жизнь до встречи с Пруденс. Он коснулся губами ее шеи и поймал языком прозрачную слезинку.

Жаркое солнце ласкало спину Пруденс. Они льнули друг к другу, поглощенные внезапно наступившим покоем, благословляя свое невероятное спасение, и не услышали треска сучьев в подлеске и голосов приближавшихся к ним людей.

Что-то холодное и влажное уткнулось в лоб Пруденс. Шершавый язык лизнул ей щеку. Она открыла один глаз, выглянув из-за плеча Себастьяна.

Пруденс увидела прямо перед собой зловонную собачью пасть с желтыми клыками и капающую с них вязкую слюну. Она похолодела. Была только одна такая уродливая собака во всей Англии. Девушка попыталась заговорить, чтобы привлечь внимание Себастьяна, но слова не шли с языка.

Себастьян, озадаченный ее внезапным оцепенением, поднял голову и проследил за ее взглядом, с недоумением рассматривая от туфель с бантиками и атласных нижних юбок до сощуренных янтарных глаз невесть как появившуюся перед ними Трицию.

ГЛАВА 36

Себастьян встретился со злобным взглядом своей бывшей любовницы и невесты, и его руки инстинктивно взлетели к лицу, чтобы опустить отсутствующую на этот раз маску.

— Подумать только, — промурлыкала Триция, — да ведь это моя дорогая племянница.