Любовь дикая и прекрасная - Смолл Бертрис

Горло обоим было перерезано от уха до уха. И тот, и другой умерли сразу. Остался капитан.

И тогда тишину ночи разорвал шотландский боевой клич, от которого кровь стыла в жилах. Турок в ужасе вскочил на ноги. Бросив вокруг быстрый взгляд, Омар понял, что его солдаты мертвы. И тогда он медленно повернулся лицом к своим противникам! Их было трое — безбородый юнец, о котором не стоило и беспокоиться, и двое закаленных ветеранов. Капитан трусом не был, однако такой расклад ему не понравился.

— Я капитан Омар из иллирийской гвардии султана, — спокойно сказал он. — А кто вы?

Вперед шагнул самый высокий.

— Мое имя не имеет значения, ты, свинячий выкидыш! Тебе не прожить столько, чтобы повторить его!

Это было невероятным оскорблением, но капитан сделал вид, что озадачен.

— Знаю ли я вас, мой господин? И какую вы имеете ко мне обиду?

Он слегка перенес свой вес с ноги на ногу.

— Не двигаться, капитан! — рявкнул высокий. — У моего юного друга в руке пистолет, который направлен прямо на тебя. Оружие заряжено, и курок взведен, и если вдруг палец у него соскользнет… — Он улыбнулся. — Ты, конечно же, видел, капитан, как умирают от пулевого ранения? Большая дырка прямо в брюхе. Кишки вываливаются наружу, словно связка сосисок. Сделай только один шаг, и ты испытаешь эту изысканную пытку.

Турок сглотнул и перевел взгляд на юношу, к которому раньше отнесся с таким пренебрежением.

Ашер ответил испепеляющим взором. В тонкой мальчишеской руке была зажата большая, зловещего вида штука. Казалось, парень хорошо с ней знаком и даже дружен. Капитан Омар встал очень смирно.

А граф повернулся к Коноллу. Тот бережно держал на руках окровавленное тело племянницы.

— Сюзан?

— Жива, милорд, — ответил тот сдавленным голосом. Лицо бывалого воина было мокрым от слез.

— Боже! Что это за люди, которые сделали такое с девушкой?!

— Кат! — позвал Ботвелл.

Она, пошатываясь, вышла из-за спины капитана, все еще голая. Сбросив свой тяжелый плащ, Френсис укутал ее.

— Ашер отведет тебя и Сюзан к лодке. Подожди только, пока они с Коноллом ее спустят.

— А ты?

— У нас с капитаном осталось одно незаконченное дельце.

— Я не уйду, Френсис. Заканчивайте при мне.

Уголки его губ тронула улыбка.

— Ты ведь никогда не бежала от опасности, любовь моя? Что ж, очень славно. Но только лучше, мадам, вам чем-нибудь прикрыться. У нас есть лишняя одежда?

Она кивнула.

— Я сейчас, Френсис. — И полезла вверх по склону.

Неплохо сочетались запасное белье Сюзан, шаровары Ашера и рубашка Конолла. Годны еще были ее собственные кушак и сапоги.

А тем временем могучего капитана Омара заставили тащить лодку к воде. Ее поставили на якорь у самого пляжа. Ашер остался на борту вместе с раненой Сюзан.

Девушка уже пришла в сознание и теперь то плакала, то смеялась от радости, что все кончилось. Конолл раздул огонь, и на площадке стало тепло. Бойцы сняли рубашки и сапоги.

— Пойми меня, турок, — сказал Ботвелл, — если я тебя не убью, как собираюсь, то это сделает мой капитан. Однако я считаю, что всякий приговоренный к смерти должен знать, почему он умирает. Так знай же: дама, которую ты собирался продать в рабство, — моя жена.

Девушка, над которой твои люди надругались, — племянница капитана.

Омар пропустил эти слова мимо ушей. Он внимательно разглядывал своего противника. Тот ростом был почти с него, но весил намного меньше. Турок почувствовал, как им овладевает уверенность. Он быстро раздавит неверного пса. Что же до его кривоногого товарища, то этот вообще не представлял никакой угрозы. Однако мудро будет разделаться с ним немедля. Стремительно повернувшись, он застал Конолла врасплох и свалил его мощным ударом в голову. Шотландец даже не охнул, лишь испуганно вскрикнула Катриона.

Теперь Омар повернулся к высокому. Мужчины стояли друг против друга. Каждый пытался оценить силу врага.

В свете пламени костра засверкали ножи. Охваченная внезапным ужасом, Катриона опустилась на колени возле оглушенного Конолла. Она смотрела и молилась.

Блеснула сталь… Затем еще и еще. Мужчины бились исступленно, забыв про насмешки, и только время от времени тишину нарушали короткие неясные восклицания. На потных телах играли отсветы огня. Казалось, усталость над противниками не властна. Но вдруг Омар резко отбросил свой нож и прыгнул на Ботвелла, обхватив того медвежьей хваткой. Граф попался, словно кролик в капкан. Нож выпал у него из руки. Огромный турок будто выжимал из врага саму жизнь..

— Кат! — только и выдохнул Ботвелл. — В лодку, девочка! Скорее!

Он почувствовал, как хрустнуло ребро, и стал бороться еще яростнее. Сражался он не только с исполином-противником, но и с накатывающимся беспамятством. Если эта чернота поглотит его, то он — мертв.

А врожденная гордость его мучилась позором положения. Чтобы он, Френсис Стюарт Хепберн, погиб от руки какого-то глупого турка?! Сквозь шум в ушах до графа донесся голос жены и придал ему мужества. Если он погибнет, то Катриона обречена на адские страдания.

А графиня, прокравшись по песку, подняла сначала нож Омара, а затем и мужнин. Встав на трясущихся ногах, она начала раз за разом вонзать их оба в ту гору мяса, какой был турок, но, похоже, не находила уязвимую точку. Однако, подобно назойливому насекомому, эти уколы начали раздражать гиганта. Оставив свою полуобморочную жертву, он набросился на Катриону.

— Женщина! — прорычал он, и шотландка отскочила.

Турок разоружил ее и несколько раз легонько ударил. В страхе за Ботвелла, чувствуя себя как никогда беспомощной, она упала на колени. И внезапно раздался дикий рев. Повернувшись волчком, капитан Омар внезапно ухватился обеими руками за брюхо. На лице турка застыло искреннее недоумение. Затем он медленно поднял руки к глазам, посмотрел на них и прижал обратно к огромной дыре на своем животе, откуда уже лезли наружу длинные розовые кишки. Но было поздно: из громадного чрева хлынул поток крови.

Исполнившись отвращением, Катриона поползла прочь, но гигант все наступал и наступал на нее, шел и шел, а губы его шевелились, бормоча слова, которых она не слышала. Теперь уже внутренности было не удержать, они прорывались у него между пальцами, вместе с красными струями. Над обрывом стоял Ашер Кира с дымящимся пистолетом в руке. Ботвелл и Конолл лежали без движения.

С ужасом Катриона оглядела эту бойню, в которой сама сыграла главную роль. Капитан Омар рухнул мертвым прямо к ее ногам. Взор несчастной женщины замутился, и, не помня себя, она завизжала:

— Боже!.. Никогда больше! Никогда!