Несущая свет. Том 1 - Гиллеспи Донна

— Это он, это действительно он!

— Ха, вот это подарочек для всех нас, наш господин будет очень рад и наверняка отблагодарит нас за то, что мы нашли его.

— Возблагодарите богов, что теперь вас не засекут до смерти! — раздался еще один голос, повелительный и властный, обращаясь к первым двум.

У Марка болели глаза от яркого света. Три раба-тюремщика осторожно подняли его на ноги. Позади них стоял Марцелл, центурион гвардейцев, которого Марк хорошо знал. На лице гвардейца при виде Марка Юлиана отразились жалость и испуг, и тот понял, в каком ужасном состоянии он находится.

— Марк Аррий Юлиан, приветствую тебя! — по-юношески бодро воскликнул Марцелл, еле сдерживая бьющую через край энергию. — Я пришел сюда, чтобы сообщить тебе: ты был несправедливо обвинен и брошен в темницу Нероном. Вся конфискованная у твоей семьи собственность будет возвращена тебе, и ты будешь немедленно восстановлен в своих прежних правах и звании…

— Помедленней! Не так быстро! — прошептал Марк Юлиан. — Как долго я находился…

— Восемнадцать месяцев, — Марцелл придвинулся вплотную к заключенному. — Мир наверху за это время очень изменился, должен предупредить тебя. Мы пережили тяжелую войну, после которой, наверное, никогда не оправимся. Храм Юпитера разрушили и сравняли с землей. По всей земле стоит плач и стон…

— Гражданская война.

— Да, и она принесла такие ужасы, которых мир доселе не видел. Солдаты обагряют землю кровью своих братьев. Тогда, на том судебном процессе, твои слова были истинным пророчеством. Северные варвары моментально воспользовались настроением в Римской Империи и перешли к активным действиям. Они нахлынули на наши земли и превратили всю Галлию в настоящую бойню. Наше государство чуть не погибло.

Рабы принесли грубо сколоченные деревянные носилки для Марка, такие носилки использовались в тюрьме для выноса трупов умерших заключенных. Марк жестом отказался от них: он попытался передвигаться самостоятельно. Нетвердым шагом, опираясь всем телом на одного из рабов-тюремщиков, он направился к выходу, с горечью сознавая то, какая вонь исходит от всего его завшивленного тела.

— А что стало с Нероном?

— Он давно мертв, — донесся твердый голос человека, идущего за ним. — За один год у нас сменилось три Императора — два из них были убиты, а один сам свел счеты с жизнью. Никто из них не был расположен выпускать на свободу такого человека, как ты — известного своей излишней прямотой и независимостью во взглядах.

— А что произошло с моей семьей — моей теткой и ее детьми? Ты знаешь что-нибудь о них?

— С ними все хорошо, как и с твоей женой, — произнес Марцелл и тут же запнулся, занявшись замком на двери, ведущей в главное помещение тюрьмы, чтобы скрыть свое замешательство, однако через некоторое время он все же закончил фразу смущенным голосом, — с нею тоже все хорошо…

— Но я же был приговорен к смерти. Почему меня не казнили?

— Молва утверждает, что сам Нерон два раза приказывал дать отсрочку исполнения приговора. Я знаю также, что в твой дом посылали отряд солдат с заданием разыскать рецепты снадобья против ночных кошмаров. По всей видимости тебя спас недостаток здравого смысла у нашего Императора и общая неразбериха, царившая в государстве.

Наконец, Марк Юлиан вступил в просторное помещение. Ударивший ему в лицо поток воздуха, хотя и смешанный с неприятным затхлым запахом, показался ему дыханием свободы. Он обернулся и положил руку на плечо Марцелла.

— В таком случае, кто же сейчас у власти?

— Император Веспасиан, — отозвался Марцелл с такой гордостью в голосе, что Марк понял: этот правитель пользовался повсеместной любовью. — Вместе с ним правят его сыновья, Тит и Домициан.

«Домициан! — изумился Марк Юлиан. — Так значит твоя мечта сбылась!»

Он испытал странное чувство, узнав, что его давний приятель, с которым он много раз спорил, сидел за одним столом и учился вместе, теперь вознесен на вершины власти и царит над миром, подобно богам Олимпа. «Почему же я не радуюсь, услышав эту весть, и воспринимаю ее почти с ужасом, словно первую каплю дождя, упавшую на палубу судна и возвещающую о начале гибельного шторма? Нет, Домициан, я вовсе не хочу, чтобы вновь правил Нерон, восставший из мертвых… И все же… И все же я несправедлив к нему, он ведь проявил ко мне доброту. Мои опасения беспочвенны. Кроме того, его отец — человек крепкий и, надеюсь, будет долго жить. К тому же существует еще и Тит, его славный уравновешенный старший брат: ведь в случае смерти отца он первым наследует трон. Поэтому может оказаться так, что Домициан вообще никогда не придет к единоличной власти».