История любви леди Элизабет - Макнот Джудит

– Это касается, – объяснил мистер Твиндел, – вопроса о небесах, викарий. Особенно того, как выглядит рай, который, как я все утро пытался убедить мастера Джонатана, не заполнен всякими несообразностями.

При этих словах мастер Джонатан отвел задумчивый взгляд от доски, заложил руки за спину и посмотрел на двоюродного деда и прадеда, как бы приглашая их разделить его мнение по поводу рассказа, слишком нелепого, чтобы верить в него.

– Мистер Твиндел, – объяснил мальчик, стараясь не засмеяться, – думает, что на небесах улицы сделаны из золота. Но, конечно, этого не может быть.

– Почему не может быть? – удивленно спросил герцог.

– Потому что летом улицы будут слишком раскаленными для лошадиных копыт, – ответил Джон, несколько удивленный близорукостью суждений прадеда. Выжидательно посмотрев на двоюродного деда, сказал:

– Сэр, вы не находите, что идея улиц из металла в раю в высшей степени невероятна?

Дункан, помнивший такие же споры с Яном, когда тот был в том же возрасте, откинулся на спинку стула, и на его лице появилось выражение предвкушения удовольствия.

– Джон, – сказал он с довольным видом, – спроси своего отца. Он вон там у балюстрады.

Мальчик согласно кивнул, задержался около прадеда и, приложив руку к его уху, что-то шепнул герцогу, а затем направился к отцу, как ему было сказано.

– Почему ты не ответил Джону, Дункан? – с любопытством спросил герцог. – Описание рая – это по твоей части.

Дункан поднял брови, шутливо не соглашаясь.

– Когда Яну было шесть лет, – сказал сухо викарий, – он втягивал меня в теологические и риторические дебаты, вроде этого. Я обычно терпел поражение. Это было очень неприятно. – Посмотрев на мальчика, ожидавшего, когда отец заметит его, Дункан весело сказал: – Я ждал этого дня десятилетия. Между прочим, – добавил он, – что Джон только что прошептал тебе?

Герцог покраснел.

– Он… э… сказал, что через четыре хода ты объявишь шах моей королеве, если я не уберу моего коня.

Взрыв смеха за шахматным столом заставил Яна оглянуться, и он увидел Джонатана, стоявшего рядом, чуть позади него. Улыбаясь, Ян повернулся, чтобы уделить внимание своему сыну, который был зачат в ту снежную ночь, когда он вернулся в Шотландию.

– У тебя вид человека, – пошутил Ян, – что-то задумавшего. – Он взглянул на измученное лицо учителя, затем снова на сына и с сочувствием добавил: – Я вижу вы с мистером Твинделом опять о чем-то поспорили? Что это на этот раз?

Довольная улыбка озарила лицо Джона, и он кивнул. В то время, как все удивлялись его мыслям и терялись от его вопросов, мальчик знал, что отец не только поймет его, но даст удовлетворительные ответы.

– Это о рае, – поведал Джон, с круглыми от изумления глазами, тихим заговорщическим голосом. – Мистер Твиндел хочет, чтобы я поверил, что рай – это место с улицами из золота. Можешь себе представить, – усмехнулся он, – какой температуры достигнет чистое золото, если солнце будет падать на него в течение десяти часов непрерывно в июле? Никто не захочет ходить по таким улицам!

– А что сказал мистер Твиндел, когда ты указал на это? – спросил Ян с притворной серьезностью.

– Он сказал, что у нас, вероятно, не будет ног.

– Ну, это страшная мысль, – согласился Ян. – А как ты думаешь, на что похож рай?

– Не имею даже малейшего представления. А ты?

– Да, но это только мое мнение, – объяснил Ян озадаченному сыну.

Присев на корточки, он положил руку на плечо мальчика и показал на сад. Элизабет и Каролина как будто почувствовали, что на них смотрят, обе посмотрели в сторону террасы, улыбнулись и помахали рукой – две зеленоглазые девочки с золотыми волосами и любовью, сияющей в их глазах.

– По-моему, – серьезно признался Ян сыну, – вот он – рай, прямо перед нами.

– Ангелов нет, – заметил Джон.

– Я вижу двух, – тихо ответил отец, затем взглянул на сына и с улыбкой поправился, – трех.

Мальчик медленно кивнул, понимающая улыбка показалась на его лице, он сказал:

– Ты думаешь, в раю будет все, что больше всего хочется человеку, так?

– Я думаю, что это вполне возможно.

– Я тоже, – согласился Джон, подумав минуту.

Он повернулся, чтобы уйти, но, увидев учителя и родных в ожидании смотрящих в его направлении, повернулся снова к отцу и сказал с растерянной улыбкой:

– Они спросят меня, что ты ответил мне. А если я скажу мистеру Твинделу, что рай – такой, он будет очень разочарован. Знаешь, он рассчитывает на золотые улицы, ангелов и лошадей с крыльями.