Неуемный волокита - Холт Виктория

— Как это понять?

Екатерина легонько шлепнула ее по заду.

— Не твоя забота, дочка. Теперь ты должна думать только о том, как стать хорошей женой будущему мужу и скрыть от него, что была до свадьбы потаскухой.

Екатерина подошла к шкафчику и отперла дверцу. Достала оттуда несколько склянок с мазями и стала смазывать ушибы Марго. Покончив с этим, засмеялась.

— Ничего страшного, через день-другой все пройдет. Поэты будут, как прежде, воспевать волшебную красоту Маргариты. Успокойся, а я пока приведу в порядок твои волосы. Вскоре тебе надо будет прийти к моему утреннему туалету, и ты должна выглядеть так, словно явилась прямо со своей девственной постели.

— Это невозможно.

— Ерунда. Когда нужно, ничего невозможного нет.

Марго расхаживала взад и вперед по своим покоям. Ее любимого собираются убить. Они на это способны. Она хорошо их знает.

Прирожденная интриганка, она имела шпиков в покоях у братьев, поэтому знала, что Анжу с матерью разработали план, по которому ее должны были застигнуть с любовником. Почему же друзья не предупредили ее об этом плане! Короля настроили против Генриха де Гиза, и король решил убить ее любимого. Даже подыскал убийцу.

Если она будет видеться с Генрихом, жизнь его окажется в большой опасности. Спасти его можно, только расставшись с ним.

Какая сложная дилемма для любящей женщины! В глубине души Марго знала, как поступит, потому что пережить смерть Гиза не смогла бы. Ради жизни любимого она была готова на любые жертвы.

Шпики передали ей разговор между королем и его побочным братом Генрихом Ангулемским, сыном Генриха II и леди Флеминг. Как внебрачный сын короля, он занимал высокую должность главного приора Франции. Карл IX приказал Ангулему убить герцога де Гиза. «Если не убьешь, — вскричал он в бешенстве, — убьют тебя!»

Но Ангулем не пошел на убийство — возможно, потому, что знал, какое поднимется возмущение. Толпа наверняка разорвала бы его на части. Однако отказ Ангулема не уменьшал опасности. Анжу хотел убрать Гиза с дороги, и связь любовников должна была служить оправданием убийства. Но произойти этого не должно. Любой ценой… любой ценой надо спасти ему жизнь.

Марго понимала, что для этого есть только одно средство. Ее сестра Клотильда вышла замуж за герцога Лотарингского и поэтому доводилась Гизам родственницей. Надо было через сестру внушить Гизу, что у него есть единственный выход спасти свою жизнь — это жениться… на ком угодно, кроме принцессы Марго.

Тут ничего нельзя было поделать. Она очень сильно любила его, чтобы не отдавать себе в этом отчета. Спасти жизнь любимого можно было, только настояв, чтобы он женился на другой. Тогда Анжу больше не сможет сказать, что женитьба на Марго представляла собой первый шаг в его честолюбивом плане.

Такой красивый мужчина, смелый, замечательный во всех отношениях сможет быстро найти себе невесту.

Гизы приняли это решение с такой же готовностью, как Марго, и даже сам Генрих согласился ради семьи и спасения собственной жизни сделать единственный оставшийся ему шаг.

Женился он на принцессе де Порсиан. Марго горько плакала, заявляя, что у нее разбито сердце, и думая, когда же ее любовник снова вернется ко двору и они опять смогут предаваться любви.

Что Марго пора замуж, считала не только ее мать. Иначе при своей красоте и необузданности она могла рано или поздно создать очень опасную ситуацию, как в истории с Гизом. Более того, принцесса представляла собой хороший товар для сделок, поэтому мысли о ее браке занимали многих людей.

Гугеноты были источником разлада по всей Франции. Королева-мать старалась успокоить их и вместе с тем не обидеть католиков; сама она была равнодушна к вопросам веры и готова менять ее, исходя из практических соображений. Ее поражала горячность, с какой люди сражались за ту или иную догму. В глубине души ее больше всего беспокоил адмирал Колиньи: с тех пор, как появился он при дворе, ее влияние на короля слегка ослабло.

Колиньи обладал силой внушения, проистекающей из искренности и доброты. Екатерина Медичи не учла, что в извращенной, неуравновешенной натуре Карла IX теплится сильное желание быть добрым и благородным, вести страну к славе — кроется идеал, побуждающий надеяться, что после его смерти люди скажут: «Карл IX был королем, трудившимся для своего народа».

Иногда скудный разум Карла озаряли светлые проблески; он начинал верить, что во Франции все-таки есть человек, способный помочь ему стать хорошим королем. И это не мать, не брат — а добродетельный адмирал Гаспар де Колиньи.