Озорница - Медейрос Тереза

Под столом за краем скатерти что-то двигалось. Эмили ухмыльнулась в предвкушении скорой победы. Значит, эта дрянь не такая уж хитрая. Глупая тварь вернулась туда, где с самого начала нашла убежище. С щеткой наготове девушка медленно стала приближаться к столу.

— Ну, выходи же, мой маленький, выходи, мой звереныш, я не причиню тебе вреда, — ласково позвала Эмили, изготовившись нанести решающий удар.

Солнечный луч прорезал пыльный полумрак и высветил чайный сервиз из тонкого фарфора, предмет вечной заботы и обожания Пенфелда, единственное, что еще осталось целым в доме. Глядя на посуду, Эмили заколебалась и решила действовать осмотрительно. Вначале нужно выработать план, выманить гадину из-под стола, отвлечь от него подальше и лишь затем уничтожить.

Чудовище высунуло страшную голову и принялось дразнить Эмили своим красным язычком. Терпение девушки лопнуло, она с воинственным самурайским кличем замахнулась палкой и бросилась в атаку. Щетка мягко прошлась по подносу, так что чашки не шелохнулись, но палка зацепилась за край скатерти и потянула ее на себя. Поднос с сервизом угрожающе сдвинулся на край стола, но Эмили уже не могла остановиться и с ужасом наблюдала за тем, как он рухнул вниз. Комната содрогнулась от звона бьющейся посуды, единственная оставшаяся целой чашка подкатилась девушке под ноги и с укором посмотрела на нее.

В наступившей тишине звенело в ушах, Эмили застыла на месте, оглядела погром и похолодела от ужаса. Сюртук Пенфелда был весь в пыли, один рукав держался на нитках. Девушка сдунула прядь волос, закрывшую глаза, и содрогнулась. За ее спиной кто-то легонько прокашлялся. Эмили развернулась и выронила половую щетку.

Сквозь облака пыли виднелся Джастин, небрежно подпиравший плечом косяк двери, скрестив руки на груди. Из-под полей низко надвинутой на брови шляпы сверкали зубы. Он лениво улыбался, выглядел очень красивым и вызывал раздражение. Эмили тяжело осела на пол и схватилась за ногу. В этот момент из угла метнулась тень и понеслась прямо на Джастина.

— Поберегись! — взвизгнула Эмили и подхватила щетку.

Но прежде, чем она успела замахнуться, Джастин поймал непрошеного гостя и взял на руки как толстого ребенка, одетого в чешуйки и щитки.

— Не бойся, моя хорошая, тебя никто не обидит, — приговаривал Джастин, нежно поглаживая гадину и укоризненно поглядывая на Эмили. — Неужели эта проказница тебя напугала?

— Вы хотите сказать, что эта тварь ручная? — удивилась Эмили, широко разинув рот.

— Это существо, — терпеливо разъяснил хозяин хижины, — не что иное, как гаттерия или туатара, живое ископаемое. Они живут очень долго, лет до ста, но боюсь, вы укоротили срок жизни этого экземпляра на несколько десятков лет.

— Тогда мы квиты. Мне из-за нее тоже придется вычеркнуть из жизни не один десяток лет.

Ящерица помахивала хвостом со зловещими шипами и, казалось, сладко жмурилась от счастья, пока Джастин нежно щекотал ее под подбородком. Эмили стало чуточку завидно.

— Бедная милая Пышка, — мурлыкал Джастин.

— Пышка? — переспросила Эмили, не веря своим ушам.

— А ты бы как ее назвала? Чешуйкой или просто Уродиной?

— Последнее ей больше к лицу.

— Возможно, но ведь родители не назвали тебя, к примеру, Выродком?

Эмили захлопнула рот и крепче сжала древко щетки, чтобы не поддаться искушению пустить ее в ход против хозяина хижины. Ящерица высунула язык, и девушка немедленно ответила тем же.

— Могли бы мне сказать, что держите в доме настоящего динозавра.

— Но ты ведь не спрашивала, — возразил Джастин с таким невинным видом, что его хотелось стукнуть щеткой, а затем поднял ящерицу и принялся тщательно осматривать ее на свету. — Надеюсь, Пышка, она не причинила тебе вреда? — Он осыпал тварь поцелуями. Эмили на секунду показалось, что в крохотных глазках живого ископаемого мелькнуло злорадство.

— Да уж, бедная Пышка, — проворчала Эмили. — Все только о ней думают и только ее жалеют. — Облизнув губу, она ощутила солоноватый вкус крови. — А на бедную Эмили всем наплевать? Я и умереть могла от испуга, но до меня никому нет дела, даже свежие раны никто не хочет обмыть.

Джастин как-то очень странно посмотрел на нее, и сердце гулко забилось в груди. Он осторожно выставил ящерицу за дверь.

— Ты права, конечно, — сказал он, — нельзя оставлять тебя без внимания.

Широко раскрытыми от испуга глазами Эмили наблюдала за действиями Джастина. Он подошел и поставил ее на ноги. Руки его казались жесткими и грубыми, но его губы были удивительно нежными. Горячий язык ласково очертил губы, снял напряжение, и девушка всем телом потянулась навстречу; Джастин откинул ее голову, заставил открыть рот и дал волю языку. Пальцы Эмили сплелись на его затылке, перебирая шелк волос, из груди вырвался тяжкий стон. Тогда он разжал объятия.