Озорница - Медейрос Тереза

Шум смолк, и все затаили дыхание, когда Джастин занял свое место перед разнаряженной рождественской елкой.

— Стой здесь, пожалуйста, — скомандовал он Пенфелду, когда тот попытался улизнуть и присоединиться к слугам. — Если я не выдержу напряжения и сомлею, ты меня подхватишь.

В окно было видно, как кучер открывает дверцу кареты. Показалась костлявая рука, и Джастин внутренне напрягся при виде Амелии Винтерс, ступившей на землю. Единственное, о чем горько сожалел молодой герцог в данную минуту, так это о необходимости выплатить вознаграждение, обещанное за пропавшего ребенка. Так уж распорядилась судьба-злодейка, что старой ведьме очень повезло: девочка решила вернуться именно в тот дом, который был знаком ей, хотя ничего там не видела, кроме грубости и издевательств.

Кучер мрачно оглядел жилище знати, и Джастин узнал парня, которого ранее повстречал в пансионе. С тех пор он приобрел заметную хромоту и даже издали виден был огромный синяк у него под глазом. Но долго раздумывать над странным видом кучера не пришлось, внимание герцога переключилось на тонкую фигурку в простеньком темно-синем платье и широкополой шляпе, показавшуюся в дверце кареты. Девушка будто не заметила руки кучера, пытавшегося ей помочь, и спрыгнула на землю.

— Для десятилетней девочки, по-моему, несколько великовата, — поделился своими соображениями Пенфелд.

В ответ Джастин хмуро промолчал.

Гости поднялись на крыльцо один за другим. Процессию замыкал мрачный кучер. Дворецкий распахнул дверь, по мраморным плитам застучала трость мисс Винтерс, и вот на пороге гостиной появилась долгожданная гостья. Крепко сцепив руки за спиной, Джастин попытался изобразить приветливую улыбку, но получилось нечто похожее на звериный оскал, а сердце билось с такой силой, что в любую секунду могло выскочить из груди.

С низко опущенной головой, спрятав руки в муфте, гостья миновала строй слуг и членов семьи, направляясь к хозяину дома. Джастин смотрел на нее во все глаза. Кого-то она напоминала… до боли знакомая походка, наклон головы, напускная покорность, скрывавшая буйный характер… В голове протрубил сигнал тревоги.

Гостья замерла перед герцогом, а он упорно смотрел поверх шляпки, помимо воли затаив дыхание. Еще до того, как она медленно подняла голову, Джастин уже знал, кого сейчас увидит. Из-под широких полей выбивались темные кудри, на пухлой щечке красовалась ямочка, в глазах цвета черного кофе светилась не радость, а злорадство.

Из муфты вылетела рука и влепила хозяину дома звонкую пощечину. Кто-то ахнул в испуге, а Джастин принял удар безучастно, будто ожидал и заслужил его. Мертвенно-бледный, он не спускал глаз со знакомого лица, и на щеке его огнем пылал красный след от пощечины.

Гостья задрала кверху короткий носик, равнодушно посмотрела на Джастина, как если бы он перестал для нее существовать, и обратилась к Пенфелду:

— Теперь можете проводить меня в мою комнату. Согласна поселиться на чердаке, если у вас не найдется ничего другого. За последние годы я полюбила общество крыс и голубей, они мне нравятся гораздо больше, чем люди.

Пенфелд не сразу нашелся, что сказать, но довольно быстро пришел в чувство, когда Джастин согласно кивнул, и повел гостью сквозь строй слуг, стоявших с широко открытыми от удивления ртами, и побледневших членов семьи. Девушка не удостоила взглядом груды игрушек, но задержалась возле фортепьяно. На ее лице отразилась бурная игра эмоций, и у Джастина тоскливо сжалось сердце.

Не обращая ни малейшего внимания на элегантно одетых и тщательно причесанных красоток, Эмили взяла со стула замызганную потрепанную куклу и крепко прижала ее к груди. Потом гордо вскинула голову и последовала за Пенфелдом. Кукла выглядывала из-за плеча, и Джастин готов был поклясться, что в ее голубых глазках сверкали насмешка и злорадство.

19

Одна за другой погасли крохотные свечки на мохнатых ветвях, и рождественская елка погрузилась в темноту. Сделав свое дело, служанка прошмыгнула мимо, отведя глаза в сторону, а Джастин остался стоять неподвижно, глубоко засунув руки в карманы, с таким видом, будто его не касалась суета вокруг, не замечая, как двое лакеев выкатывают из гостиной сверкающий хромом велосипед, глухо переругиваясь на ходу.

Небосвод за окнами сменил цвет с тяжелого свинцового на дымчато-черный, приходили и уходили слуги, выметая елочные иголки и обрывки блестящей мишуры, а потом все успокоилось, и хозяин дома остался наедине с голыми ветками, торчавшими над головой немым укором. Джастин завершил уборку, сняв глянцевый зеленый листик с позолоченной клетки, где застыли на жердочке примолкнувшие железные птички.