Проснись, моя любовь! - Шоун Робин

Элейн с усилием приоткрыла веко. Тело было укрыто покрывалом, виднелась только грудь в белой ночной рубашке. От жгучего яркого солнца она немедленно закрыла глаза. Дрожащей рукой Элейн ощупала себя под покрывалом, затем, проведя рукой вверх, наткнулась на чепец, взгромоздившийся поверх всклокоченной массы волос. Она никогда не сможет распутать колтуны.

Воспоминания путались в осознании.

Это тело Морриган, голова Морриган, волосы Морриган и в смежной комнате - муж Морриган.

О Господи, как голова может так сильно болеть и при этом не лопнуть?

Элейн стащила чепец и смяла его в кулаке.

Вино. Чертово вино.

Она провела языком по губам. Во рту была горечь, будто она пила что-то гораздо крепче вина.

Сколько же она выпила?

И как очутилась в ночной рубашке? Последнее, что она помнила, это падение на одну из трех кроватей.

И приземление с глухим шлепком.

Она застонала.

Чтобы троилось в глазах… Она, конечно, слышала от коллег шутки по этому поводу, но всегда думала, что это только шутки. Ни на минуту не могла поверить, что можно напиться так, чтобы видеть все в тройном экземпляре.

Припомнив бездонные бокалы с вином, она удивилась, что предметы всего лишь троились. И что она не умерла от алкогольного отравления. Было жаль, что она не умерла от алкогольного отравления.

Все тело Элейн было одной нестерпимой болью. Солнечный свет пульсировал сильно, очень шумно и очень тошнотворно.

- У меня есть кое-что, от чего вам полегчает.

Неожиданно сильные руки легли ей на плечи. Полог сдвинулся и закружился. Элейн крепко сжала веки. Она лежала на спине поверх груды пухлых подушек. Смятый чепчик вынули из ее пальцев.

- Вот прекрасная чашка с горячим шоколадом, это то, что вам подмогнет.

Руке Элейн помогли обхватить горячую чашку и поднести ее ко рту.

Пар от шоколада ударил в нос - влажный, насыщенный, удушающий.

Элейн зажала рот, опухшие глаза распахнулись. Сквозь болезненный красный туман вспышкой проскочила догадка. Эта горничная точно хочет ее смерти. Она отпихнула чашку с шоколадом назад к служанке.

- Но, мэм, если вы выпьете это, то почувствуете себя гораздо лучше! Повариха сказала, что…

Элейн оттолкнула чашку, ее нисколько не волновало мнение поварихи или кого-то еще, живущего в эти варварские времена. Горячий шоколад опасно плескался у края чашки. Служанка нехотя забрала ее.

- Миледи, я только пытаюсь помочь вам. Джейми, тот, который лакей, рассказал, как плохо вам было прошлым вечером. И я сказала себе: Кейти, девочка, уверена ли ты, что захотела бы оказаться на месте ее светлости этим утром. Нет, мэм. И что же ты можешь сделать, чтобы твоей госпоже полегчало? А повариха сказала, что от похмелья нет ничего лучше чашечки горячего шоколада.

Элейн зажмурила глаза, чтобы спастись от режущего света, проникающего сквозь балконные двери. Голос девушки снова и снова эхом отдавался в голове, как будто там была пещера - звук проникал внутрь, отражался от стен и не мог выйти наружу, от чего возникала ужасная боль. «Заткнись же! - хотела она наорать на служанку. - И заодно закрой занавески!». Поток эмоций еще более усилил пульсацию головной боли.

Покрывало соскользнуло с коленей.

Глаза Элейн гневно распахнулись. Она одарила служанку свирепым взглядом.

- А сейчас мы оденем вашу светлость нарядно и красиво для его светлости.

Элейн схватила покрывало и натянула его назад на колени. Губы упрямо сжались в линию. Ее слишком сильно тошнит, чтобы бояться. Если «его светлость» так уж хочет завтракать с ней, то мог бы прийти в ее спальню. Тогда бы она его заблевала.

- Мэм…

Элейн развернула ладонь левой руки и сделала на ней яростное царапающее движение правой рукой.

Служанка стремглав ринулась к столу и вернулась с перьевой ручкой, чернилами и бумагой. Она отдала письменные принадлежности Элейн, затем встала, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. Обрамленное чепчиком лицо внезапно озарилось догадкой. Кейти ринулась назад к столу и вернулась с Библией, чтобы подложить ее под листы бумаги.

Элейн какое-то время пристраивала тяжелую Библию на коленях. Проверила бумагу, ручку, бумагу, увидела удлиненную бусинку чернил на конце пера.

Как она должна обратиться в письме? Она не знала даже имени этого смуглого монстра с коричневыми волосами и изуродованным шрамом лицом.

Ха, вот это весело. Она не знает имени своего предполагаемого мужа, знает его только как «милорд» и «его светлость». Она даже не знает, как правильно написать имя Морриган! Нужно ли его писать с одной «р» или двумя, с «и» или «е», с «а» или «э»?