Узы любви - Линдсей Джоанна

Глава 16

— И какого дьявола это означает?

Милисент проследила за взглядом Вулфрика и увидела четыре деревянные клетки разных размеров, внесенные слугами. Отъезжающие уже собрались во дворе, где на две огромные телеги укладывались все те вещи, которые пожелали взять с собой двойняшки. Любимцев Милисент должны были грузить в последнюю очередь.

Милисент очень гордилась клетками, которые сделала сама перед тем, как ее отослали в Фулбрей. Уже тогда она отказалась оставить дома своих питомцев. И сейчас возьмет всех с собой!

— Моим животным, — пояснила она, — будет удобнее в клетках.

Вулфрик бросил взгляд на сидевшую на телеге девушку.

— У тебя столько животных? Четверо?

— Нет, гораздо больше, но только эти поедут в клетках. Вулфрик наконец соизволил подойти поближе к клеткам и присмотреться.

— Сова? С чего это вдруг ты решила пригреть сову?

— Вот уж нет. Скорее наоборот. Это Хутс [Крик совы, уханье (англ.). выбрал меня своей покровительницей. Последовал за мной в замок и поднял переполох во дворе, требуя, чтобы я взяла его к себе.

— Чтобы ты взяла…

Он осекся, очевидно, поняв, что спорить — себе дороже, и показал на следующую клетку.

— А это что? Неужели думаешь, что я не стану тебя кормить, и поэтому захватила собственный обед?

Поняв, куда он показывает, девушка ахнула.

— И не думай! Эгги была моей с той минуты, когда вылупилась из яйца!

— Еще одна питомица? Куры — это не собаки и не кошки! Их не держат для развлечения! — раздраженно бросил Вулфрик.

— А эту держат, — отпарировала Милисент.

— Могу я спросить, что это за клочок меха?

Милисент хихикнула, наслаждаясь его изумлением или, вернее, досадой.

— Не столько мех, сколько иглы. Это мой ежик. Я назвала его Слиппером ^{note 8} потому, что он целыми днями дремлет.

Вулфрик воздел было руки к небу, но тут же свел брови при виде Стомпера, привязанного к задку телеги. Но настоящее потрясение ждало впереди. Он выглядел поистине ошарашенным, когда наконец заметил Граулза ^{note 9}, просунувшего любопытный нос из-под руки хозяйки, чтобы проверить, с кем она беседует.

— Волк? Ты держишь дома волка?

— Он совсем ручной. Такой безобидный и на редкость дружелюбный с любым, кто его погладит.

— В таком случае почему ты назвала его Граулзом?

Ее питомец, недовольный тоном Вулфрика, к сожалению, выбрал именно этот момент, чтобы зарычать. Милисент, лукаво усмехнувшись, пояснила:

— Он не всегда приветлив, особенно к тем, кто на меня кричит.

— Я не кричал! Хотя, черт возьми, и следовало бы.

— Конечно, ты лепетал еле слышно. Готова в этом поклясться.

— Эти… звери останутся здесь! — рявкнул Вулфрик.

— Значит, и я остаюсь, — процедила она.

— Этот вопрос не обсуждается.

— Совершенно с тобой согласна.

Джоан по уже укоренившейся привычке поспешно встала между ними:

— О, Вулфрик, питомцы моей сестры тебе не помешают! Поверь, скоро ты вообще о них забудешь, особенно когда мы тронемся в путь! Но не проси ее бросить их здесь! Милисент так к ним привязана! Они для нее все равно что дети малые!

Вулфрик, еще не смирившийся, открыл было рот, чтобы запротестовать, но передумал и улыбнулся Джоан. Уже не впервые Милисент наблюдала подобную метаморфозу! Просто никогда не задумывалась, что бы это значило. Но теперь…

Всякому, даже постороннему, человеку очевидно, что Вулфрик с величайшей радостью предпочел бы взять в жены Джоан. Интересно, не захочет ли сестра поменяться с ней местами? Они все сохранят в секрете, и поскольку уже привыкли дурачить окружающих, все пройдет как по маслу.

Столь необычная идея взволновала девушку, и она уже начала было обдумывать детали плана, как перед глазами неожиданно всплыла картина: Джоан и Вулфрик на кровати, слившиеся в страстных объятиях.

Ее словно оглушило. Перед глазами все завертелось. Немного опомнившись, Милисент выбросила из головы мысли о всяких обменах. Она не станет уговаривать сестру хотя бы потому, что не хочет видеть, как ее милая, добрая Джоан страдает в супружестве с таким чудовищем и тираном! Да-да, именно не хочет… или по крайней мере старается себя в этом убедить.

Какой-то рыцарь обратился с вопросом к Вулфрику, и тот на мгновение отвлекся, а когда повернулся вновь, клетки уже были крепко привязаны к телеге. Он устало махнул рукой, по-видимому, поняв, что дальнейшие дебаты бесполезны, и перед тем как отойти, спросил у Милисент, хорошо ли она себя чувствует. Она заверила его, что все в порядке, и сначала посчитала, что он все же проявил к ней сострадание. Это смутило девушку, но здравый смысл быстро возобладал над фантазиями. Он попросту опасается, что из-за нее придется ехать в два раза медленнее.