Любовь и замки - Бенцони Жюльетта

В гневе молодой принц выбегает из комнаты, громко хлопнув дверью и крикнув, что он убьет Конде. Однако Екатерина сохраняет спокойствие. Ведь оба они, и мать и сын, прекрасно знают, что этого никогда не произойдет.

Три месяца спустя, 10 августа, весь Париж готовился к празднованию свадьбы принцессы Маргариты Валуа и юного короля Генриха Наваррского. Однако стычки между католиками и протестантами, несмотря на это, не прекращались. В это же время в Блэнда-Ле-Тур состоялась довольно странная церемония.

Замок был уже не такой веселый, как прежде. Это античная крепость. Построенная виконтами де Мелан в античном стиле крепость переходит позже к Танкарвилям. Во время Столетней войны Карл V значительно укрепляет замок, не отобрав его однако у Танкарвилей. Позже замок перешел к д'Аркурам, затем к Лонгвилям, при этом, впрочем, совсем не изменившись с виду. Этот средневековый замок, обладающий высоким, тридцатипятиметровым донжоном, являлся, кроме того, одним из самых стойких протестантских бастионов, ибо его владелица, Жаклин де Роан, бабушка принца Конде, была закоренелой гугеноткой. Она настояла на том, чтобы венчание ее внука проходило у нее дома и не имело ничего общего с праздником. Все присутствующие одеты в черное. Этот траур был связан с неожиданной утратой королевы Наваррской, Жанны д'Альбре, которую только что отравили. Уверенные в том, что Екатерина Медичи является причиной смерти Жанны, протестанты, желая подчеркнуть это, решили соблюдать траур даже на свадьбе своего главы.

Жених также был облачен во все черное, подобно своему свидетелю, юному королю Наваррскому, сыну Жанны д'Альбре, который созерцает всю эту церемонию с мрачной миной, так неподходящей ему и поэтому высоко оцененной окружающими. Еще один персонаж, привлекший к себе все взгляды: пожилая дама, герцогиня де Ферар, дочь короля Людовика XII и вдова герцога Эркюля II де Ферар. Эта высокомерная принцесса — католичка, однако ее симпатии гугенотам столь велики, что она принимает их веру. Известно ее покровительство поэту Клементу Маро и, то, что в ее замке Монтаржис Маро и протестанты чувствуют себя как дома.

Ну вот наконец и невеста. Красивая и бледная, как никогда. Увенчанная жемчужинами, завернутая в толстый слой кружев, Мария являет собой прозрачное, почти бесплотное создание, которое не на шутку пугает ее сестру, Генриетту де Невер, также присутствующую на свадьбе. Мария движется медленно, веки ее опущены. Она ни на кого не смотрит, ничего не видит, но все замечают, как дрожат ее безжизненные губы.

Она приближается к креслу, на котором восседает герцогиня де Ферар, останавливается перед ней, приседает в глубоком реверансе, а затем приветствует короля Наваррского, который смотрит на нее с нескрываемой горечью. Генрих любит хорошеньких женщин. Ему нравится видеть их веселыми, и такое явное отчаяние Марии не может не огорчить его, так как он считает своего кузена Конде не достойным такого счастья.

Когда наконец Мария садится подле своего суженого, до многих долетают слова герцогини де Ферар, ибо она и не думает понизить голос: «Он кажется еще уродливее рядом с ней».

Да, красавцем его не назовешь. Маленький и худосочный, принц Конде не выглядит широкоплечим даже благодаря набитому в плечах камзолу, специально сшитому по случаю торжества. Не украшает его и чрезвычайно, вытянутое лицо с шарообразными глазами, редкие, начинающие выпадать (несмотря на то, что ему только 20 лет) волосы. Нечего и сравнивать его с прекрасным принцем, образ которого Мария хранит глубоко в своем сердце. Но что поделать, она не может отказаться от брака, ибо является заложницей мира. Такой заложницей вскоре предстоит стать и Маргарите Валуа. И понимая все это, Мария едва не лишается чувств, когда пастор соединяет ее руку с рукой Конде.

Однако вся эта церковная церемония представляет собой лишь начало кошмара, ожидающего новобрачную. Настоящая пытка наступает для нее тем же вечером, когда ее укладывают в огромную кровать вместе с ненавистным ей человеком.

Как рассказывают очевидцы, в ужасе Мария попыталась умолить Генриха де Конде дать ей возможность заснуть одной в эту первую брачную ночь, ссылаясь на невыносимую усталость. Увы, нескончаемые войны, в которых принц провел все свои юные дни, наложили свой отпечаток на его характер. Будучи влюбленным без памяти в эту белокурую красавицу, прекрасно зная, что она любит другого (того, кого он считает своим врагом), новоявленный муж ничего не желает слушать. Он хватает одну из подушек и запускает ею в свечи, озаряющие альков, прокричав: «Вот так, теперь вы не увидите моего уродства». После чего он повел себя подобно солдафону.