Наследник - Коултер Кэтрин

Он рассмеялся, поцеловал ее и крепко прижал к себе.

— Я скажу, что с этого момента жить становится интересно. Давайте поженимся, мэм. И сделаем это как можно скорее. Я тоже постараюсь выполнить свои обязательства.

— Так, может быть, теперь отпразднуем наше соглашение? Может, вы поцелуете меня еще раз? Я не рассержусь.

Она была так близко от него, ее губы почти касались его губ, так что он мог бы на этот раз научить ее, как…

— О черт! — вырвалось вдруг у него.

Джастин резко оттолкнул Арабеллу от себя как раз в тот момент, когда дверь отворилась и на пороге появились смеющиеся леди Энн и Элсбет в мокрых накидках. Вслед за ними плелся Краппер.

— На улице такой ливень! — воскликнула леди Энн, протягивая Крапперу накидку. — Наверное, следовало остаться в Тальгарт-Холле, но нам с Элсбет захотелось домой. А, вы обедали прямо в комнате. Но вы же почти не притронулись к еде! Как же так, вы совсем ничего не ели и…

И тут леди Энн внезапно умолкла, переводя взгляд со своей дочери на Джастина. Нетрудно догадаться, что здесь происходило перед их с Элсбет неожиданным приходом. Лицо Арабеллы было пунцовым. Ее волосы спутались, пока их ласкали мужские руки.

Граф поднялся. Слава Богу, желание его умерло быстро.

— Леди Энн, Элсбет, — промолвил он, шагнув им навстречу. — Рад, что вы снова дома. Может, хотите чаю?

Леди Энн с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться и окончательно не смутить дочь. Она заметила, что Элсбет смотрит на свою сводную сестру с полуоткрытым ртом и вот-вот начнет задавать вопросы.

— Ах, Элсбет, дорогая моя, — быстро сказала леди Энн, — я думаю, нам нужно переодеться с дороги.

Элсбет, похоже, вовсе не стремилась уйти. Ей хотелось остаться и поговорить. Но тут вмешался граф:

— Да, вы обе промокли насквозь. Мы увидимся с вами завтра утром.

— Нет, — сказала леди Энн, и в голосе ее искрился затаенный смех. — Мы с Элсбет скоро вновь присоединимся к вам и с удовольствием выпьем чаю в вашем обществе. Ждите нас через полчаса, Джастин.

Ему захотелось выругаться, но он сдержал уже готовое вырваться проклятие. Он бы сейчас поднялся с Арабеллой в мансарду и просветил бы ее насчет остальных «обязанностей», о которых она еще, верно, не подозревала. Вместо этого он сказал со вздохом:

— Хорошо, через полчаса.

У него и в мыслях не было, что Энн может с ним так поступить. Как она, должно быть, сейчас веселится!

Что касается его, то за последующие полчаса он не осмелился поцеловать Арабеллу. Если бы он это сделал, то не смог бы за себя поручиться.

Когда леди Энн и Элсбет вернулись в Бархатную гостиную, граф подал им бокалы с шампанским и сказал:

— Пожелайте нам счастья, Энн и Элсбет. Леди Арабелла дала согласие стать моей женой.

— О! — воскликнула Элсбет. — Так вот почему у вас был такой странный, то есть я хочу сказать, отсутствующий вид полчаса назад. Мне показалось, что вы были бы не против, если бы мы с леди Энн немедленно очутились на Луне.

— Ну да, — подтвердил граф. — Видите ли, так всегда бывает, когда двое решают пожениться. Они не хотят, чтобы им мешали даже родственники.

— Это правда, — заметила леди Энн. — И мы не будем вам мешать, дайте срок — и мы уедем. — Она рассмеялась и подняла свой бокал. — Будьте счастливы, мои дорогие!

Глава 11

— Я вижу, все согласны. Брачную церемонию назначим, на следующую среду. Вы не против, мэм? — Граф взял руку Арабеллы и слегка сжал ее холодные пальцы.

— Я согласна, сэр. Но это так скоро — всего лишь через шесть дней. — Она замолчала и отвернулась, взгляд ее был устремлен в пустоту.

— Что с вами, мэм?

— Подвенечный наряд не может быть черным. Что же мне надеть?

Он увидел, как в глазах ее блеснули слезы, и быстро повернулся к леди Энн:

— Она права. Что ей надеть, Энн?

— Ты будешь в платье светло-серого шелка, Белла, а к нему можешь надеть жемчужное колье. Да, это будет очень мило.

— Хорошо, — согласилась Арабелла и резко отвернулась, чтобы никто не заметил ее слез.

— Я так рада за тебя, Арабелла, — сказала Элсбет и, наклонившись к ее уху, прошептала: — Леди Энн говорит, что граф очень добр. Я и сама так думаю, но кто знает? Никому не известно, что у другого на сердце и в мыслях. Но не беспокойся, Арабелла, он, без сомнения, добрый человек. А если это не так, ты в любой момент пристрелишь его.

Арабелла прыснула со смеху. Да и как тут было удержаться? И почему только отец невзлюбил свою старшую дочь? Ее образ мыслей пришелся бы ему по душе. Она сказала, обращаясь к графу: