Флирт - Картленд Барбара

— Разве приносящий помощь ангел никогда не отдыхает? — спросил князь.

Она понимала, что он поддразнивает ее, и, улыбнувшись, ответила:

— Мой отец считал, что именно мед помогал ему заснуть, а я всегда могла быть уверена, что после меда у него будет хорошее настроение.

— Ты не перестаешь преподносить сюрпризы, — признался князь. — Как правильно заметила эта женщина, человек учится на протяжении всей своей жизни.

Анцелла отпила глоток вина. У него был тонкий аромат, и, хотя вино было не из тех дорогих сортов, которые подавали на вилле, оно Анцелле понравилось.

Князь не спускал глаз с лица Анцеллы, и она испытывала растущее беспокойство.

— Это помещение действительно очень старое, — сказала она, рассматривая низкую темную таверну. — Я все время думаю, сколько же людей побывало здесь на протяжении столетий. Сидели вот так за столами и размышляли о себе и своем будущем.

— Меня не интересует ни прошлое, ни будущее, — ответил князь. — Только день сегодняшний и ты.

Анцелла чувствовала, как она дрожит, слушая его низкий, полный чувства голос.

Князь продолжал:

— Знаешь, то, что с нами приключилось, разительно отличается от всего того, что встречалось нам в жизни до сих пор!

— В моей жизни… — согласилась Анцелла. — Но…

— Не может быть никаких «но» там, где разговор касается нас, — прервал ее князь. — Это нечто совершенно иное и абсолютно необычное.

Их глаза встретились, и Анцелла глубоко вздохнула.

Она услышала, как где-то в глубине дома пробили часы.

— Нам нужно… возвращаться, — сказала она.

— Мне просто не верится, что время может бежать так незаметно, — признался князь.

Он отодвинул от себя кубок с вином, положил возле него несколько франков и встал. Открывая дверь, он крикнул:

— До свидания, мадам, и благодарю вас!

— Огромное спасибо, месье и мадам! Вы были весьма внимательны к нам. Прошу вас, заходите!

— Мы еще придем, — пообещал князь.

Они вышли на горячее солнце и стали спускаться к автомобилю, который по-прежнему окружала толпа любопытных крестьян.

Князь помог Анцелле занять место на сиденье рядом с собой и щедро наградил парня, который стерег автомобиль. Завел мотор, и автомобиль тронулся с места.

Спуск вниз по крутой дороге захватывал дух, и Анцелла вспоминала рассказы об автомобилях, у которых отказывали тормоза, что приводило к катастрофам.

Но никаких приключений не случилось, и когда они доехали до конца дороги, на перекрестке князь спросил:

— Ты счастлива?

— Признаюсь вам… да! — ответила Анцелла.

— Мне только это и хотелось услышать, — сказал князь. — Мы должны что-то придумать, чтобы вновь остаться наедине, но это не так легко. Ты ведь понимаешь?

— Понимаю, — приглушенным голосом ответила Анцелла.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — произнес князь, — но все это неправда. Я хочу видеть тебя, бывать с тобой в обществе, но пока что это невозможно. — Он замолчал и через минуту медленно продолжил: — Я не стану ничего выяснять, потому что верю: нам вовсе не обязательно прибегать к помощи слов. Хочу просить лишь об одном: чтобы ты мне доверяла.

Он говорил с такой искренностью в голосе, что Анцелла поняла: она сделает все, о чем он ни попросит.

Их глаза встретились. Все вокруг на мгновение остановилось.

— Я вам… верю, — прошептала она.

Глава 5

— Еще не поздно, но нам нужно возвращаться.

— Спешить некуда.

— А что подумает прислуга? — Говоря это, маркиза вы прямилась и тихонько ойкнула от боли в затекшей спине.

— Черт бы их всех побрал! — вскричал Фредди Садли. — Впервые после нашего приезда сюда я столь прекрасно провел время!

— Меня грызет совесть, — заметила маркиза. — Но не потому, что мы здесь вместе, а потому, что нам следует подумать над тем, где взять деньги на оплату счетов. Сегодня утром я получила полное претензий письмо от Паквина.

— Каких претензий?

— Он угрожает подать в суд.

— Сколько ты ему должна?

— Почти две тысячи фунтов!

— Боже мой, Лили! — вскричал Фредди Садли. — На что ты потратила такую уйму денег?

— Я ведь должна одеваться, — сказала маркиза. — Только мужчины уверены, что можно быть красивой без каких-либо ухищрений, и все время повторяют, будто «молодость не требует грима».

— Но разве может быть красота настолько дорогой?