Опороченная Лукреция - Холт Виктория

– Его Святейшество отдыхает в своих покоях. Почему бы вам не сходить к нему и не попросить освободить этих людей, если вы так уверены в их невиновности?

Санча и Лукреция помчались в апартаменты Папы. Его там не было.

Тогда они внезапно переглянулись и, не сговариваясь, побежали в комнату Альфонсо. И опоздали.

Альфонсо лежал поперек постели. На его горле остались синеватые пятна – от безжалостных рук Микелетто Кореллы.

Глава 3

ЗАМОК НЕПИ

Погребальная процессия остановилась у небольшой часовни на площади Святого Петра, а затем направилась к кладбищу Санта Мария делле Феббри. Было уже темно, и впереди шли двадцать факельщиков в черных плащах с балахонами. В тишине раздавались только звуки шагов и тихие голоса монахов, молившихся за душу покойного.

Дворец Санта Мария дель Портико погрузился в траур. Слуги говорили шепотом – встречаясь в коридорах, опускали покрасневшие глаза.

В покоях мадонны Лукреции не было слышно плача – она и ее золовка корили себя в случившемся и пытались утешать друг друга.

Санча то приходила в ярость, то вновь впадала в отчаяние.

– Как мы могли оказаться такими дурами? – воскликнула она.

Лукреция потупилась.

– Нам не следовало поддаваться на их уловку.

– Потратить столько сил… провести столько бессонных ночей, самим готовить пищу, выхаживать его, ни на минуту не оставлять без присмотра… а затем… оказаться такими дурами!

Лукреция закрыла лицо руками.

– Ох, Санча, меня не покидает ужасное чувство, что я приношу несчастье всем, кто меня любит.

– Глупости! – закричала Санча. – Они бы не посмели это сделать, если бы мы не оставили его одного. Во всем виновата только беспросветная тупость.

– Мы ведь отлучились совсем ненадолго.

– Ровно настолько, чтобы этот мерзавец успел задушить его.

– Он сказал, что, когда они вошли в комнату, у Альфонсо началось кровотечение.

– Кровотечение! – воскликнула Санча. – Ты что, не видела синяков у него на горле? Пресвятая Богородица, забуду ли я их когда-нибудь?

– Прошу тебя, Санча, не надо.

Внезапно в дверях показалась запыхавшаяся Лойзелла. Ее глаза грозили вылезти из орбит.

– Сюда идет Валентино, – пролепетала она. – Вот-вот будет здесь.

Дверь тотчас закрылась. У Лойзеллы не было ни малейшего желания кокетничать с Чезаре Борджа.

– Как он смеет! – воскликнула Санча.

Лукреция задрожала. Она не желала видеть его – боялась выдать чувства, которые не могла не испытать при встрече с убийцей своего супруга.

Послышался топот солдатских сапог, и, когда дверь снова распахнулась, двое солдат встали на страже. Затем в комнату вошел Чезаре.

Лукреция отвернулась. Санча с ненавистью и презрением посмотрела на него.

Он холодно усмехнулся. Санча выпалила:

– Убийца! Как смеешь ты приходить сюда? Как смеешь осквернять наше горе?

Чезаре подошел к Лукреции.

– Правосудие свершилось, – ледяным тоном произнес он.

– Правосудие? – повернувшись к нему, медленно проговорила Лукреция. – Убийство человека, который никому не причинил зла, – это ты называешь правосудием?

Его лицо немного смягчилось.

– Что он никому не причинил зла, это не его заслуга. У него просто не хватило времени. Но он действовал так, что было ясно – либо он, либо я. Мне пришлось защищаться, вот и все.

– Он бы и пальцем тебя не тронул, – сказала Лукреция. – Не допустил бы, чтобы я страдала вместе с тобой.

– Дорогая сестра, у тебя слишком покладистый характер. Ты не знаешь, до чего людей доводят амбиции. Видишь ли, незадолго до смерти он покушался на мою жизнь. Хорошо еще, что я заметил его, когда он стоял на балконе и держал в руках арбалет!

– Он всего лишь стрелял в голубя – хотел испытать свои силы, – сказала Лукреция.

– Тебе нужен был предлог! – воскликнула Санча. – Вот ты и воспользовался этим случаем!

Чезаре явно игнорировал ее. Он продолжил:

– Существовал заговор… против меня… и против Папы. Дорогая сестра, ты позволила дурачить себя. Заговорщики собирались в твоих покоях – пока вы болтали о поэзии и искусстве, твой супруг и его друзья обсуждали планы военных действий. Его смерть была вполне своевременна.

– Так ты признаешь себя виновным в убийстве? – спросила Санча.

– Я признаю только то, что смерть Альфонсо Бишельи была угодна правосудию, – такая же участь ждет всех предателей. Лукреция, я пришел, чтобы сказать тебе следующее: вытри слезы и не оплакивай тех, кто замышлял заговор против твоего отца и брата. – Он взял ее за плечи. – Часть твоей прислуги уже находится под арестом. Так нужно, Лукреция. Девочка моя, не забывай того, что ты сама говорила, – кем бы мы ни были, прежде всего мы – Борджа.