Игра в обольщение - Эшли Дженнифер

Да ни за что на свете! «Эти бриллианты — мои. Этих других леди ждет неудача».

— Мне бы и в голову не пришло позволить миссис Чейз коснуться своими костлявыми пальцами этого ожерелья. — Эйнсли подцепила пальцем драгоценную нить и поднесла бриллианты к губам. — Спасибо, Кэмерон. Я сберегу его.

На следующий вечер Эйнсли в большом белом парике, который носили дамы в восемнадцатом веке, скрыв лицо под золотой бумажной маской, неловко втиснулась в экипаж к Филлиде Чейз, которая, должно быть, вылила на себя половину пузырька духов.

В юности Эйнсли обожала костюмированные балы, изобретала костюмы, которые хвалили изумленная семья и друзья. У нее были самые разные роли — от фарфоровой куклы до дракона. Для костюма дракона она надела голову дракона из папье-маше, которую смастерила сама, и позволила своему младшему брату Стивену гоняться за ней по всему дому с мечом в руках.

На этом костюмированном балу Эйнсли необходимо было сохранить анонимность. Если кто-то случайно станет свидетелем обмена денег на письма, нужно, чтобы ее никто не узнал. На балу не будет ни Изабеллы, ни Бет, а значит, ее задача облегчается. Лорда Кэмерона, насколько она знала, там тоже не будет, и Эйнсли вздохнула с облегчением.

Она не видела Кэмерона сегодня, но после обеда в пустынном холле к ней подошел Анджело и тихо сунул ей в руку деньги. Забавно, что большинство людей не доверяют цыганам, а Кэмерон спокойно доверил ему передать полторы тысячи гиней.

«Полторы тысячи!» Скорее всего, это Филлида убедила Кэмерона заплатить ей именно эту сумму. Эта женщина играет по-хитрому.

Но возможно, эта сумма наконец-то умиротворит Филлиду, поэтому Эйнсли не спорила. Она попыталась объяснить, что королева выделяет пятьсот гиней, поэтому Кэмерону надо добавить только тысячу, но Анджело тут же ушел, не заинтересовавшись подробностями дела.

Мораг, поклявшись хранить тайну, помогла Эйнсли с маскарадным костюмом. Из подушек, которые Мораг прикрепила к талии Эйнсли, сделали кринолин, который расширил ниспадающую юбку, найденную Мораг на чердаке. Юбка была ярко-красного цвета. Бесконечные ярды красного бархата, который шелестел во время движения. Эйнсли трепетала от волнения, надевая костюм, хотя парчовый лиф оказался слишком узким, а под париком немного зудела головы.

Филлида настояла, чтобы на бал Эйнсли ехала в ее роскошном экипаже вместе с несколькими англичанами, которых она видела на загородной вечеринке у Харта, но не была с ними знакома. Всю неделю они не замечали Эйнсли и сейчас, похоже, не узнали.

Все шестеро втиснулись в экипаж. Кроме Эйнсли с Филлидой — еще одна женщина, наряженная пастушкой с длинным посохом, и три джентльмена напротив, разодетые в костюмы шейха, кардинала и испанского матадора. Филлида выбрала костюм египетской принцессы: блестящие шелка, крупные украшения из золота и черный парик. Так в ее представлении должна была выглядеть египетская принцесса. Она излучала чувственность, и, судя по ощущениям Эйнсли, которая оказалась плотно к ней прижатой, Филлида сняла корсет.

Они вместе с пастушкой смеялись и всю дорогу флиртовали с джентльменами. Раздавались двусмысленные намеки насчет «дубинок» и «палок». Один джентльмен возомнил себя капризной овцой, которую нужно выпороть, и вместе с двумя другими джентльменами блеял всю дорогу до самой усадьбы Роулиндсона. Никогда еще Эйнсли не испытывала такой радости, покидая экипаж.

— Мы можем совершить обмен сейчас? — спросила Эйнсли у Филлиды, отведя ее в сторону. Деньги Эйнсли спрятала в корсете, и чем скорее она от них избавится, тем лучше. Потом она сможет отправиться домой, снять этот дурацкий парик и подумать о чем-нибудь другом. Например, о невероятно грешном предложении лорда Кэмерона.

— Нет, дорогая моя, — рассмеялась Филлида, не скрывая своего удовольствия. Такой оживленной Эйнсли еще ее не видела. — Я приехала сюда, чтобы весело провести время. И ты выглядишь божественно. Пойдем поприветствуем хозяина.

Своими цепкими пальчиками Филлида подхватила Эйнсли под локоть и повела по длинной лестнице в открытый холл. Лорд Роулиндсон, англичанин, который, по словам Изабеллы, приобрел свое имение у разорившегося горца и реконструировал его, ждал их наверху. Это был высокий темноволосый мужчина с карими глазами, с простым лицом и приятной улыбкой. Гостям он, кажется, понравился, и даже пастушка и ее новое стадо вели себя пристойно, когда приветствовали его.