Посланница любви - Картленд Барбара

— Я не могу помочь тебе, пока не узнаю этой истории, — сказал сэр Хенгист.

— Какое успокоение — знать, что ты рядом, — прошептала она.

Она снова положила голову ему на плечо, но затем встала, зная, что он не мог не оценить ее ножек, неожиданно показавшихся из-под платья, и совершенства ее груди, едва прикрытой прозрачным мягким кружевом.

— Так куда же я положила письмо? — сказала она обезумевшим голосом, прикладывая свои длинные пальцы к вискам. — Грум принес его, когда я как раз собиралась переодеться. Ну конечно, оно в моей спальне. Пойдем со мной, Хенгист. Пойдем, и ты поможешь мне найти его, потому что боюсь, если увижу его снова, упаду в обморок, как тогда, когда поняла весь ужас прочитанного.

— Ты интригуешь меня, Лилиан, — сказал сэр Хенгист.

Она чувствовала на себе его взгляд и подумала, что его голос чуть понизился, когда он следил за ее движениями.

— Пойдем, ну же, — молила она, — пожалуйста, пойдем со мной.

Она протянула к нему обе руки, как бы желая помочь ему подняться. Когда он сделал это, она придвинулась совсем близко к нему, обняв его, и ее губы оказались в двух дюймах от его.

— Я не понимаю, к чему все это, Лилиан, — сказал он. — Ты не можешь рассказать мне все ясно и толково? Ты вытащила меня с важной аудиенции, на которой меня особенно просили присутствовать.

— Нет, нет, не думай об этом, — молила Лилиан Малверн, и ее пальцы потянулись, чтобы коснуться его рта. — Не думай ни о чем, кроме меня, прошу тебя. Я твой самый старый друг здесь, во дворце, ты же знаешь меня много дольше, чем всех этих высокопоставленных особ. И более того, Хенгист, я — женщина, и ты мне нужен. Чрезвычайно нужен. Я не могу поверить, что ты подведешь меня. — Она нежно коснулась его щеки.

— Ты же знаешь, я помогу тебе любым возможным способом, — сказал он. — Я не забыл, Лилиан, как ты была прелестна и маняща, когда мы впервые встретились.

— Я так изменилась? — чуть слышно прошептала она.

— Нет, — отвечал он, — но…

Она знала, что не должна слушать его оправданий. Если она хочет добиться успеха, ей надо просто затопить его волной своего желания.

— Нет времени для слов, — тихо произнесла она. — Пойдем, я покажу тебе, что меня беспокоит, что так ужасно напугало меня. Я покажу тебе письмо, которое разрушило все мои надежды, дало мне ощущение того, что все мужчины мира против меня, а я слишком хрупка и слишком слаба, чтобы самой постоять за себя.

— От кого это письмо? — спросил сэр Хенгист.

— Я объясню тебе, как только ты возьмешь его в руки, — ответила Лилиан Малверн. — Но сначала мы должны найти его. Пойдем со мной, Хенгист, я не могу оставаться одна.

Она потянула его через комнату и, не выпуская руки, открыла дверь и повела по коридору. Дверь спальни была закрыта. Она распахнула ее, аромат лилий вырвался им навстречу, и она убедилась, как мягко и успокаивающе выглядит комната при свете двух свечей.

Она провела его дальше и повернулась к кровати. Теперь он поймет, подумала она. Теперь слова уже не нужны.

— Хенгист, — нежно сказала она, ее губы приоткрылись. — Хенгист! — и затем ее шепот резко перешел в пронзительный визг, крик ужаса, который эхом разнесся по комнате, потому что на пологе ее кровати, с искаженным лицом и веревкой на шее, висел Джулиан Кирк.

Глава 9

Андора промучилась всю ночь. Ей слышался какой-то голос, который повторял снова и снова: «Ты любишь его! Ты любишь его!»

«Это ложь!» — хотелось ей закричать, но вместо этого с чувством глубокого отчаяния она понимала, что это правда.

Как это могло произойти с ней? — спрашивала она себя. Как ее ненависть перешла в любовь? Теперь она задумывалась, действительно ли она ненавидела сэра Хенгиста. Может быть, он просто задевал ее самолюбие, заставлял чувствовать уязвленной: ведь он подшучивал над ней с первой минуты ее пребывания во дворце.

Так и не заснув, она встала с кровати и подошла к окну подышать свежим воздухом. Но и здесь она не могла освободиться от воспоминаний. Они, как духи, окружали ее везде и всюду.

Она вспомнила, как однажды на рассвете он вышел во внутренний дворик вниз и отвесил ей, как тогда показалось, шутовской поклон: «Приятных снов, Андора!»

Она оскорбилась тогда, но теперь понимала, ее гнев был скорее притворным, а на самом деле ей нравилось его внимание.

— Я не могу понять. Все так запуталось в моем сердце, в голове, а моя гордость… — шептала жалобно она. Но одно она знала: ее любовь вспыхнула, когда он поцеловал ее. Она поняла, что все живописно рассказанное Мэри Говард было правдой. То она начинала задыхаться, то сжималось сердце, и она ощущала, что он завладел всем ее существом. И этот огонь, который растет и поднимается вверх, и каждая частичка ее тела трепещет от восторга! И в это же время она чувствовала себя маленькой и хрупкой и такой зависимой от его сильных рук, от его защиты.