Бессмертная любовь - Коул Кресли

Люсия пробормотала:

– Можете себе представить, как сильно она перепугалась?

Никс вздохнула:

– «Сейнтс» не выйдут в финальный круг.

Не отрывая взгляда от экрана, Реджин сказала:

– Это приращение вводит в игру все фигуры. Наверняка дело в этом.

Анника согласилась с ней. Для короля оборотней только что закончилось долгое заточение. Кристоф, предводитель мятежных вампиров, всего пять лет назад захватил твердыню Орды и сейчас отправляет воинов в Америку.

Анника прошла к окну и стала смотреть в ночь.

– Ты сказала, что у Лахлана мало близких. Так кто остался?

Реджин сунула карандаш за ухо.

– Младший брат. Его зовут Гаррет.

– Как нам найти этого Гаррета? Никс захлопала в ладоши.

– Это я знаю! Это я знаю! Спросите у… Люсии! Люсия резко вскинула голову и зашипела на Никс, но настоящего яда в этом звуке не было. Она невыразительно проговорила:

– Он – тот оборотень, который спас нам жизнь две ночи назад.

Анника отвернулась от окна.

– Тогда мне очень жаль, что нам придется сделать то, что мы сейчас сделаем.

Люсия вопросительно посмотрела на Аннику.

– Мы заманим его в ловушку?

– Как? Он очень сильный – и, насколько я могу судить, умный.

– Люсия, мне надо, чтобы ты снова промахнулась.

Глава 18

Весь день Лахлан оставался рядом с Эммой, осматривая ее раны, проверяя, как они заживают. Он даже сделал надрез на шее, лег рядом с ней и заставил попить.

Вампирша тихо слизывала его кровь, вздыхая во сне. Наверное, она его околдовала: это казалось ему чем-то совершенно естественным.

После полудня, сняв повязку, Лахлан обнаружил, что рубец еще оставался болезненным и припухшим, однако рана закрылась полностью.

Успокоив свои главные страхи, Лахлан стал обдумывать, что делать дальше.

Теперь, зная правду, он смотрел на Эмму иначе, хотя должен был признаться, что чувства его нисколько не изменились. Он признал ее своей подругой еще тогда, когда считал членом Орды. Теперь он знал, что она не только не входит в Орду, но и не совсем вампир.

В течение долгих лет он представлял себе свою подругу по-разному. Он молился, чтобы она оказалась умной и привлекательной, молился, чтобы она была любящей. И вот теперь Эмма, наполовину вампир, наполовину валькирия, заставляла блекнуть даже самые смелые его фантазии.

Однако ее родня… Лахлан устало вздохнул. Он никогда не сражался против них, считая, что это ниже его достоинства, и видел их только издали. Однако он знал, что валькирии – странные маленькие волшебные создания, быстрые и сильные. И вокруг них сверкают молнии, которые к тому же каким-то образом бьют через них. Судя по слухам, они питаются электричеством. И, как он убедился по Эмме, их не напрасно считали очень умными. Но в отличие от Эммы они были почти такими же необузданными и воинственными, как и вампиры.

Хотя у валькирий почти не было уязвимых мест, говорили, что их можно загипнотизировать сверкающими предметами и что они – единственные существа Закона, способные умереть от печали.

Быстро просмотрев материалы, которые собрали члены его клана, Лахлан смог найти историю их возникновения. В Законе говорилось, что много тысяч лет назад Один и Фрейя были разбужены после десятилетнего сна воплем девы-воительницы, погибшей в бою. Фрейя изумилась отваге девицы и захотела ее сберечь, и для этого они е Одином ударили в человеческое существо своей молнией. Девица очнулась в их чертогах, излеченная, но нетронутая, по-прежнему смертная и беременная бессмертной дочерью-валькирией.

В последующие годы молнии богов ударяли в умирающих женщин-воительниц, принадлежащих к самым разным народам Закона. Такие валькирии, как Фьюри, были отчасти фуриями. Фрейя и Один даровали дочерям волшебную красоту Фрейи и хитроумие Одина. Эти черты объединялись у них с отвагой матери и ее волшебным наследием. Благодаря этому все дочери были уникальными. Единственное, что у них было общего, – это то, что при сильных эмоциях глаза их горят серебром.

У Эммы глаза изменились тогда, когда она выпила его крови.

Если предания не лгали – а Лахлан считал, что в них все правда, – то это значит, что Эмма – внучка… богов!

А он еще считал, что она его недостойна! Что он – сильный король оборотней – получил слабую подругу.

Он ущипнул себя за бровь, стараясь подавить прилив раскаяния, – и заставил себя читать дальше. Он нашел краткие описания тех валькирий, которые, как он узнал, непосредственно были с ней связаны. Никс была старейшей – и некоторые утверждали, что она – пророчица. Рассудительная Люсия была умелой лучницей и, по слухам, была обречена на неописуемые муки при любом промахе.