Бессмертная любовь - Коул Кресли

Ему необходимо использовать все доступные средства для того, чтобы убедить Эмму. Пока она порхала среди растений, нежно водя кончиками пальцев по их гладким Листьям, ему хотелось начать убеждать ее прямо здесь и сейчас. Когда она притянула один из цветков к губам и провела по ним лепестками, блаженно закрыв глаза, его тело затопило желание. Он заставил себя откинуться на шезлонге, но, наблюдая за ней, чувствовал себя так, будто непристойно подглядывает за чем-то сокровенным.

Она подошла к мраморной стойке, тянущейся вдоль одной из стеклянных стен, и, опираясь на нее одной рукой, встала на цыпочки и потянулась к растениям, свисающим с кашпо.

Лахлан подошел к ней сзади и решительно взял за бедра. Она неподвижно застыла и, чуть задыхаясь, спросила:

– Ты собираешься снова меня любить, да?

Вместо ответа он посадил ее на стойку, сорвал с нее сорочку и уложил прямо на цветы.

Глава 28

– Так что я теперь королева?!

– Слава королеве Эмме! – воскликнула Никс. – Ты пять дней не могла позвонить из-за твоей коронации?

– А может, из-за того, что когда я в прошлый раз пыталась позвонить, ты постоянно вешала трубку? – Эмма не стала упоминать о том, что когда она позвонила два дня назад, Никс ничего не соображала. – И потом, я говорю совершенно серьезно, – добавила она, встряхивая флакончик с лаком для ногтей.

Красный лак назывался «На самом деле я не официантка».

– И я тоже. И кто твои подданные? Надеюсь, они не вампиры-валькирии, иначе тебе некого будет облагать налогом. Или они оборотни?

– Да. Я королева оборотней. – Она прыгнула на кровать и стала засовывать между пальцами ног кусочки ваты. – Ты не хочешь поздравить меня с тем, что я выполнила то, что мне предначертано судьбой?

– Гм. А как ты сама к этому относишься?

Резкий укол разочарования оказался настолько неожиданным, что Эмма случайно провела полосу у себя по ногтю. Она нахмурилась: у нее возникло такое чувство, будто ей следовало что-то сделать. А так ее положение оказалась просто странной причудой прежней судьбы. Причудой, которая сделала ее королевой.

– Я из школяра стала королевой. Я должна быть счастлива, так ведь?

– Ага, – отозвалась Никс без всякого выражения.

– Так Анника дома?

– Не-а. Ушла заниматься э-э… одной кусачей проблемой.

– И как она все это приняла?

– К счастью, у нее дел по горло. Иначе она пришла бы в полный раздрай из-за того, что ее Эмма оказалась у пса.

Эмма содрогнулась.

– Ты же скажешь ей, что я здесь по доброй воле?

– А как же. Она поверит, отбросив другие варианты: А – ты бредишь и Б – он запугал тебя и заставил ему подчиняться.

Эмма вздохнула и сказала:

– А что происходит в ковене? – Она надеялась, что Никс поговорит с ней подольше.

Так как у Лахлана было немало королевских дел: земельные споры, наказание за плохое поведение, централизованные реформы региона – у Эммы появилась масса свободного времени, причем даже днем. Оказалось, что ей, как и Лахлану, теперь достаточно было спать всего четыре-пять часов в сутки.

Ночи принадлежали им одним. На закате они неизменно отправляли всех из замка, чтобы им никто не мешал ни в помещениях, ни за их стенами, а вот днем ей становилось скучно. Лахлана это обеспокоило, и он спросил, не удовлетворится ли она «покупками через компьютер». Она похлопала ресницами и ответила: «Ради тебя я постараюсь».

– Ты очень от всего отстала, Эм, – ответила Никс. – Тебе ни за что не уследить за нашей мыльной оперой.

– Ну же, расскажи хоть немного!

– Ладно. Первый эпизод… – Никс говорила недовольным тоном, но Эмма прекрасно знала, что тетка обожает сплетничать. – Мист и Даниэла не вернулись с охоты за вампирами. Мист, конечно, могла удариться во все тяжкие. А вот с Даниэлой все гораздо более таинственно. Чтобы она вдруг куда-то пропала? Странно… О! Кстати о пропажах! Кэдрин готовится к гонкам за талисманом.

Гонки за талисманом были вариантом «Удивительных гонок» для бессмертных: победитель добивался власти для своей группы Закона. Кэдрин Хладносердечная всегда побеждала.

– Наверное, глупо спрашивать, волнуется ли она, – заметила Эмма.

Много веков назад Кэдрин сохранила жизнь юному вампиру и из-за этого потеряла двух своих сестер. Она пожелала стать бесчувственной, чтобы эмоции больше никогда не мешали ей принимать правильное решение – и какая-то сила неожиданно удовлетворила ее пожелание.