Бессмертная любовь - Коул Кресли

– Никаких симптомов волнения. Но я обнаружила ее у окна: она прижималась к стеклу лбом и смотрела в ночь. Как будто у нее были чувства. Как будто она о чем-то мечтает.

– Я раньше так стояла, – пробормотала Эмма.

Она мечтала о чем-то большем, чем ее жизнь, мучительно желала чего-то неизвестного. Может быть, Лахлан все время это испытывал?

– А теперь нет? Надо полагать, с твоим оборотнем все складывается хорошо?

– Никс, кажется, я… Он мне нравится.

– Ты бросилась к нему в объятия? – спросила Никс. Ее тетки считали, что валькирия узнает свою настоящую любовь, когда возлюбленный открывает ей объятия – и она понимает, что всегда мечтала только о нем. Эмма считала это странной легендой, но ее тетки были совершенно уверены, что это правда.

– Мы вместе всего две недели!

Она знала точно только одно: что Лахлан делает ее счастливой. Благодаря ему она теперь могла определять, что ей нравится, а что нет. Ей нравились просторные душевые кабинки, где можно было стоять вдвоем, раздевание под его зачарованным взглядом, питье свежей крови и цветы, распускающиеся ночью. О да – и ежедневные подарки в виде бесценных ювелирных изделий.

– Тебе хорошо?

– Надо признать, что все здесь устроено чудесно. Несмотря на то что горничные каждый день являются на работу с огромными распятиями, дерганные и с покрасневшими от слез глазами из-за того, что они имели несчастье вытянуть жребий на работу у вампирши.

– Если это – твоя единственная жалоба?.. А как твои сны-воспоминания? Насколько я понимаю, те, о которых ты говорила, были воспоминаниями Лахлана?

– Да. Я могу видеть что-то его глазами, ощущать запахи, которые чуял он. – При одной мысли об этих воспоминаниях Эмма стала серьезной. – В одном сне он покупал роскошное золотое колье, и когда он его взял, я почувствовала, как в моих руках металл нагревается. Да, я понимаю, что это чистой воды безумие.

– Это только давние воспоминания. Или ты переживаешь и то, что он помнит о тебе?

– Похоже, что они все как-то со мной связаны. И – да, я слышала, что он думал обо мне.

– Надеюсь, это было что-то приятное?

– Очень приятное. Он… он считает, что я прекрасна!

– Как это должно быть приятно человеку с твоими беспочвенными комплексами!

Это была правда.

– И есть только один недостаток…

– То, что ты увидишь его в прошлом с другой женщиной?

– Точно. Мне кажется, что если я это увижу, я сойду с ума. И я боюсь, что я это увижу.

– Знаешь, я никогда не вижу того, чего по-настоящему не хочу видеть.

– Например, смерть одной из валькирий?

У Никс никогда это не получалось. Она могла многое предсказать об их атаках, часто могла увидеть раны, ожидающие валькирию, – но никогда не видела момента ее гибели. К вящему отчаянию Кары, Никс не удавалось узнать судьбу Фьюри.

– Да. Скорее всего ты никогда не увидишь такое, потому что разум осознает опасность того, что ты не сможешь после этого оправиться.

– Надеюсь. Как ты думаешь, почему это происходит?

– А ты сама как думаешь?

– Я… ну… э-э… Дело в том, что… я пила кровь прямо из него, – призналась Эмма в конце концов. – Боюсь, что дело именно в этом.

– Я слышана, что вампиры могут забирать воспоминания через кровь, но только немногие могут их толковать и видеть по-настоящему. Похоже, у тебя просто нашелся новый талант.

– Отлично. И почему это у меня не возникла способность заниматься подводными оригами или еще чем-то таким?

– Ты рассказала Лахлану?

– Пока не рассказывала. Но собираюсь. – Эмма поспешно добавила: – Ведь мне нельзя ему об этом не говорить, верно?

– Верно. А теперь перейдем к гораздо, гораздо более важному вопросу. Ты получила то золотое колье, покупку которого видела?

Глава 29

– По-моему, ваша королева скучает по своему ковену, – заметил Харманн, когда пошла вторая неделя жизни Эммы в Кайнвейне.

– Да, я это понял, – ответил Лахлан, отрывая взгляд от бумаг, разложенных у него на столе. Тоска по родным была темным пятном на ее счастье, но вскоре он это исправит. И избавит от явного страха перед встречей с другими оборотнями. Эмма сказала ему, что с оборотнями «выбивает два из трех» и что «не хотела бы идти с этим на дистанцию». Они должны были собраться уже через три дня. – Но почему ты это сказал?

– Она затащила одну из горничных к себе в гостиную играть в видеоигры. А потом они покрасили друг другу ногти на ногах. В голубой цвет.