Опрометчивое пари - Крейг Джэсмин

Казалось, Санди забыла про присутствие Дэмиона, успокаивающе разговаривая с пациентом, находившимся на грани истерики. Еще какое-то время Бернард мог говорить только отрывистыми и бессвязными фразами, но в конце концов сочувственные, но спокойные вопросы Санди привели к желаемому результату. Успокоенный ее мелодичным грудным голосом, он постепенно расслабился и смог изложить свою историю.

Бернард, как понял Дэмион, имел несчастье обратиться с нескромным предложением к работнику полиции нравов, и, поскольку за ним числилось уже несколько судимостей за приставание, судья отказался отпустить его с уплатой обычного штрафа. Ему предстояло вернуться в суд в понедельник, когда судья будет решать, стоит ли за подобное правонарушение наказывать тюремным заключением.

Санди не стала обсуждать события, которые привели к аресту Бернарда. Она не стала выяснять, почему он пристал к незнакомому человеку или зачем отправился в бар, который был печально известен частыми полицейскими проверками.

— Когда вам велено снова явиться в суд? — спросила она, и в голосе ее не слышно было укоризны.

— В понедельник, в десять утра. Санди чуть поморщилась.

— Ну, наверное, все могло быть и хуже. Послушайте, Бернард, я скорее всего смогу так спланировать день, чтобы пойти с вами. Если вы поторопитесь, то успеете поймать мою секретаршу раньше, чем она уйдет с работы.

Вынув из сумочки блокнот, она быстро написала на листочке пару предложений.

— Передайте вот эту записку Гленне, и она перераспределит мои дела на понедельник, чтобы я смогла прийти на слушание и поговорить о вас с судьей. Я не могу ничего обещать относительно того, какое решение он примет, Бернард, но я обязательно скажу ему, что вы встречались со мной каждую неделю и что немалый прогресс в вашем поведении и контактах с окружающими налицо. Я обязательно скажу судье, что вы ни разу не пропустили встречи со мной. Это наверняка будет свидетельствовать в вашу пользу. Бернард умоляюще сжал ее руки.

— И вы скажете ему, что меня нельзя сажать в тюрьму, правда, доктор?

Санди на секунду задержала свою руку в его руках, а потом мягко высвободилась.

— Этого я сделать не могу, Бернард. Но я скажу судье, что, по моему профессиональному мнению, ваше пребывание в тюрьме не пойдет на пользу ни вам, ни гражданам Лос-Анджелеса.

— Спасибо, доктор. — Он нервно теребил на руке кожаный браслет. — Мне очень жаль, что я пыталась подцепить полисмена и все такое. Я ведь обещала больше такого не делать. И обещала больше не ходить в тот бар. — Бернард пригладил свои оранжевые волосы в жалкой попытке выглядеть солиднее. — И вообще, доктор, я очень благодарна вам за помощь.

Судья прислушается к вашим словам, я это твердо знаю.

— Вы знаете мой телефон, Бернард. Телефонная служба всегда может меня найти. Не стесняйтесь, звоните мне в выходные, если я вам буду нужна. Если у вас снова возникнет идея отправиться в бар, пожалуйста, сначала позвоните мне.

— Обещаю, доктор Хоукинс.

Санди проводила неуверенно шагающего Бернарда встревоженно потемневшими глазами.

— Эй, — негромко окликнул ее Дэмион, — почему ты так встревожилась? Он, наверное, отделается выговором и штрафом. Ну, в самом худшем случае отсидит несколько недель. Тюрьмы в Лос-Анджелесе слишком переполнены, чтобы судья засадил его надолго. Разве пара недель за решеткой — это действительно такая трагедия?

Санди с явным усилием взяла себя в руки и села в машину.

— Для Бернарда это было бы трагедией, — ответила она. Голос ее дрожал — Дэмион еще никогда не слышал, чтобы в нем звучало столько эмоций. — Когда он выйдет из тюрьмы, его отклонения в поведении закрепятся, а не уменьшатся. Вероятность того, что он станет ходить по барам и приставать к посетителям, не уменьшится, а только возрастет.

— А как ты пытаешься его лечить? — спросил Дэмион с неподдельным интересом. — Каков первый шаг? Убедить его носить мужскую одежду?

— Нет. Убедить Бернарда поменять одежду совершенно невозможно. Его наряд — это его защита от общества, которое кажется ему слишком страшным. В ходе лечения я могу только убедить его, что существуют люди, которым он может доверять. Ему надо понять, что он может найти настоящих друзей, друзей, которые придут к нему на помощь в трудную минуту. Когда у него появится достаточно уверенности, чтобы вступить в постоянные отношения с другими, пусть даже эти отношения не будут иметь сексуального характера, тогда он перестанет приставать к незнакомым людям. Гораздо позднее, если нам очень повезет, он может набраться достаточно храбрости, чтобы отказаться от своего маскарада. Но я приучила себя не надеяться на слишком большие успехи.